взять на болевой…

— Так мы по инерции. Непонятно же было, что и как. А я вообще там болтался в голом виде, — мрачно сказал Коваленко.

— Надо было не болтаться, а ждать конкретных указаний командования. Вылетел, понимаешь, на берег, как торпеда из стриптиз-клуба. И финна напугал наготой богатырской, и товарища Шведову. Она, между прочим, скромная девушка, практически донская казачка. А тут этакое буржуазное представление…

Начальник отправился оценивать «автомобильного» покойника, а Коваленко обиженно пробурчал:

— Представление… Я что, виноват, что у меня резинка на трусах лопнула? Тут боеконтакт, а я как та субстанция в проруби…

— Ничего, главное, белье не утонуло. Шнурок вместо резинки втянуть нужно. Сейчас у финнов изыщем, — обнадежил Женька. — Этот проклятый «переходной» эффект кого угодно изведет. Надо бы хоть пару запасных штанов заиметь.

У финнов нашлось мясо подвяленное — Коваленко утверждал, что оленина. Но тушенка была как-то питательнее. Обедали наверху, у машины. Торчок сидел на кабине, с автоматом на коленях, уминал за обе щеки, не забывая бдительно оглядывать окрестности. Охрану, само собой усилили, Попутный если и собирался длинную нравоучительную лекцию читать, то воздержался. Шведова не ела, только чаю попила. Выглядела старшина бледной и отстраненной.

— Так, товарищи офицеры, ликвидируем демаскирующие факторы и возвращаемся к водным процедурам, — скомандовал майор.

Коваленко принялся тушить костерок, а водила, поправляя грязную повязку на голове, робко подал голос:

— Товарищ майор, мне бы постираться…

— Давай-давай, братец, действуй, — одобрил Попутный, бросив взгляд на загаженную гимнастерку младшего сержанта. — Автомат прихвати, и вместе с лейтенантом, без отрыва от банно-прачечных процедур, нам охрану обеспечите. Товарищ ефрейтор за машиной присмотрит. Только уж без всяких там «с кузова — раз».

— Та не повторится, — заверил Торчок.

— Я тоже в охрану, — сипло сказала Шведова.

Попутный закивал:

— Ваш острый глаз, Марина Дмитриевна, лишним не будет. Если в силах, заступайте на пост.

— Да вам бы отдохнуть, — сказал Коваленко девушке.

Шведова даже не глянула — встала, опираясь о финскую винтовку. Похоже, на ногах она стояла не слишком уверенно. Эх, и что упрямится?

Коваленко вновь уплыл к самолету, — Попутный с берега махал веточкой, то от комаров отмахивался, то поправку курса давал.

Женька с тяжелым «суоми» устроился у кустов. Недалеко присела на камень Шведова, трехлинейка в ее руках казалась какой-то пищалью непомерной. И зачем таких мелких в армию берут? Косички, глаза пустые, опухла вся от слез и комаров. Ну, воюют такие женщины на совесть, но все-таки не надо бы…

Женька стал смотреть на опушку на другой стороне пляжика, слушать лес. Мешал водила: прошел на камни, пристроил ППШ, стеснительно отворачиваясь, стащил гимнастерку…

— Товарищ лейтенант, а вы, если не секрет, где воевали? — негромко спросила Шведова.

— Да в Москве в основном. Специальность такая, тыловая. Ну, в командировках бывал. Харьков, Крым ваш…

— В Харькове вместе с Сергеем Вячеславовичем были? Он про вашу травму рассказывал.

— Небось, как я на бутылку сел? Так я не сел, только руку порезал.

На лице Шведовой мелькнула тень улыбки — Женька осознал, что старшине действительно девятнадцать лет.

— Товарищ подполковник приводил пример, как человек в рукопашной с эсесовцами лишь синяками отделывается, а битой бутылкой едва себе серьезную травму не наносит, — пояснила старшина.

— Да, поучительно, — Женька вздохнул. — Только в рукопашной меня прикрывали, а от бутылки не догадались. Слушай, а у тебя сегодня первый был, да?

Шведова даже не глянула в сторону кустов, куда оттащили убитых финнов. Вяло отмахнулась от зудящей комариной эскадрильи:

— Первый. А что? Думаете, переживаю? Да я их за людей не считаю.

— Не в этом дело. Когда после боя отходишь, все равно колотить начинает. Думаешь, «вот я его положил, а если бы наоборот?»

— Да мне оно… — материлась Шведова не слишком умело, оттого и гадко получилось.

Женька промолчал.

— Виновата, товарищ лейтенант, — злобно сказала старшина. — Бранюсь неуместно. Но вы-то тоже не сильно переживаете. С финном управились и только руки о песок вытерли.

Женька поморщился:

— Я попозже переживать начну. Глупо вышло. Стоял в одних трусах как дурак…

— Ну это… — старшина замолчала — смотрела на шофера, что неловко полоскал гимнастерку. Тот стоял спиной: поясницу пересекали сползшие бинты с рыжими пятнами, а на левом боку зиял такой огромный шрам с сине-розовой, едва затянувшейся кожей, что Женьке стало не по себе.

Шведова вытерла рот ладонью, кашлянула и приказала:

— Младший сержант, ко мне!

Водила растерянно оглянулся. Женька повесил автомат на шею, полез на камни, отобрал у вояки мокрую гимнастерку:

— Шагай давай. Нельзя себя так запускать.

Стоящий у воды Попутный опустил бинокль и печально сказал:

— Часовые из вас, как из меня Лидия Русланова[39]. Автомат мне живо передал, товарищ лейтенант…

Гимнастерку Женька простирнул, водила пытался вякнуть, но старшина на него цыкнула. С бинтами она управлялась ловко, видимо, опыт был. Бинтов тоже хватало — финны позаботились.

Замерзший Коваленко выбрался на берег, жмурясь подставлял спину солнышку.

— Промерил, там глубина метров двадцать пять. Для меня многовато. Филиппинца бы какого, у них там племя баджау есть. Или, к примеру, японские ама…

— Да, нам здесь еще задубевших папуасов да самураев не хватает, — констатировал Попутный. — Вот что, мы тут осмыслим, выводы сделаем, а ты, Евгений, пообщался бы пока со старшиной. У вас там явно контакт наметился.

— Я, товарищ майор, в таком смысле общаться не умею, — хмуро сказал Женька.

— Не дури. Не «в таком смысле», а просто поговори. Она, видишь ли, сейчас очень даже запросто может кобуру расстегнуть да ствол себе в ухо сунуть, — жестко сказал Попутный.

— Товарищ майор… — ужаснулся Коваленко.

— Молчи, Валера. Мы сейчас лишними будем. Она нам не верит, и при всем своем сочувствии я собственное ухо «нагану» подставлять не собираюсь. Лучше бы ей в жилетку товарищу Торчку взрыднуть, но ефрейтор в этом отношении еще та колода.

Водила сидел, моргал. В свежих повязках он куда более на человека походил.

— Ухо я ему еле прочистила, — сердито сказала Шведова. — Руки бы поотшибать тому, кто обрабатывал.

— Там поток раненых большой был, — пробормотал водитель.

— Еще заступается, лопух, — удивилась старшина, сматывая остаток бинта.

— Вот что, Алексей, ты автомат бери и погуляй часовым. Гимнастерка сушится, начальство совещается, а нам со старшиной поговорить нужно.

Сержант безмолвно подхватил автомат, пошел выше по склону. Со спины на него смотреть все равно