хотят возвратить, а о владении Игореве договор учинить и потом быть в согласии и союзе». Чему Святослав весьма обрадовался и, поверив им, немедленно мир написав, целованием креста с клятвою утвердил. В то же самое время умыслили Давидовичи со Всеволодичем Изяслава, лестию призвав к себе, поймать. Послал Владимир в Киев к Изяславу Мстиславичу брата Изяслава говорить, что Святослав многие города у них отобрал и всеми Вятичами снова овладел. И просил, чтоб он с войском как можно наискорее к ним пришел и, совокупясь, прогнав Изяслава, пойдут на Юрия в Суздальскую землю, чтоб с ним мир учинить или воевать. Великий князь Изяслав, не ожидая никоего зла от Давидовичей, а тем более от сестренича своего, поверил их просьбе и, учинив с половцами мир у Воиня, велел войскам собираться.

Коварство Святослава III. Елецкий кн. Андрей. Злой умысел на Изяслава. Совет о войне. Ольта. Нежатин. Роситин. Коварство открылось. Святослав Всеволодич, имея от вуя своего Изяслава данные грады Межибожье и Котельницу с прочими, всего десять градов, а к тому удел отца его весь, был в Киеве. Тогда прислали к нему стрый его Святослав и Давидовичи говорить, чтоб он просился у Изяслава на отеческий удел и жил с ними в согласии и покое. Он же, забыв к себе отеческое благодеяние вуя своего Изяслава, приехал к нему в Киев и, не объявив, что его дядья согласились и его из-за того к себе призывают, просился лестно, чтоб его отпустил наперед в его вотчину, обещая собрать войска и быть готовым к приходу Изяслава. Изяслав же, рассудив сие за полезно, не зная о коварстве, охотно его, с любовию одарив, отпустил и приказал ему, чтоб совсем к походу изготовился. Когда же Святослав прибыл в Чернигов, тогда же приехал с Ельца князь Андрей Ростиславич; и все оные совокупно советовали, великого князя Изяслава поймав, Игоря освободить. Но тая оное злодейское намерение, или скорее совесть их грызла, чтоб продолжением умысел их не открылся, снова послали к Изяславу просить, чтоб не умедля с войском к ним пришел, объявляя ему так: «Наши области разоряются, и мы оборонять одни не в состоянии, а кроме того по твоему обещанию тебя ожидая, терпим разорение и просим усердно, чтоб ты поспешил». Изяслав, созвав немедленно вельмож киевских, оное согласие и просьбу черниговских князей объявил, что намерены идти на стрыя своего Юрия Владимировича в Суздальскую землю за то, что он врага нашего общего Святослава принял к себе в согласие и оному против нас помогает. Оные, выслушав, говорили Изяславу: «Мы тебе и брату твоему Ростиславу на стрыя вашего воевать не советуем и помогать вам на сына Владимирова против учиненной всенародной клятвы не можем и не будем. Но еще более вам советуем остерегаться черниговских, чтоб, введши тебя в тяжкую войну, после не обманули. Ибо ты довольно им учинил, что обещанное им, отняв у Святослава, отдал затем; лучше тебе в покое быть и об устроении своего владения прилежать. Ежели же Святослав или другой кто на тебя восстанет, то мы готовы все до последнего тебе всею силою помогать и тебя защищать». Но Изяслав, не послушав совета их, сказал: «Я им обещал и клятвою утвердил, потому никак переменить слово мое не могу. А вы, если кто хочет, то со мною пойдите, а кто не хочет – оставайся в дому». И, собрав войско, пошел за Днепр и стал на Ольте, дожидаясь еще войск. Оттуда перешел к Нежатину и далее к Роситину, где, остановясь с полками, послал в Чернигов тысяцкого Улеба объявить о его приближении. Улеб же чрез друзей, верных ему, уведал обо всем совете черниговских князей, что Давидовичи и Всеволодич Святославу Олеговичу обязались клятвою Изяслава, призвав к себе лестию, поймать или убить, а Святослав им обещал весь удел Игорев уступить. Сего ради Улеб, часа не мешкав, тайно уехал к Изяславу и все ему с достаточным обстоятельством известил; но при том еще и то, что черниговские и сестренич его Святослав послали к Юрию послов союз учинить.

Верность к отечеству. Войны объявление. Изяслав, уведав о таком на него злоумышлении, немедленно назад возвратясь, стал у Нежатина и послал в Чернигов посла ко Владимиру и Изяславу Давидовичам и Святославу Всеволодичу, написав им так: «Мы после довольного рассуждения, а более по вашей просьбе учинили союз на Святослава и Юрия и положили на том, что всем вместе идти с войсками, и то утвердили клятвою, как то обычай есть отцов наших и дедов. И хотя мне к походу времени не доставало и бояре не советовали, а кроме того трудность пути препятствовала, но я, все то презрев, не хотел моего обещания нарушить, пошел к вам. И уже приблизившись к Чернигову, получил ужасное известие, что вы коварно меня к себе звали, умыслив на меня зло такое, о котором никто честный и богобоязненный человек мыслить бы не мог. Ныне желаю от вас ведать, какая моя к тому есть вина». Посланный, прибыв в Чернигов, послал ко Владимиру объявить, что он прислал от Изяслава нечто великое им объявить, но всем вообще, и просил, чтоб для того брата и вельмож призвал. Оное Владимир немедленно учинил и велел звать посла. Посол оный, без всякого по обычаю убранства придя, немедленно все повеленное выговорил. И когда он речь окончил, тогда Владимир ответствовал: «Почему неприличным или недостойным именует наше крестное целование? Ибо мы целовали Изяславу крест во правду и оного не нарушили. Скажи прямо, какая наша вина?». Тогда посол говорил: «Дошел слух господина моего князя, что вы со Святославом договор учинили, чтоб Изяслава поймать или умертвить вместо Игоря. Если сие неправда, целуйте на том крест. А я вас уверяю, который государь на любви и истине крест целует, тому будет во спасение и пользу, а кто на неправду целует, тому будет в погибель душевную и телесную, на что довольно примеров от предков слышали и сами видели». Что они выслушав, не хотели клятву дать, отговариваясь тем, что они, единую клятву учинив, оной еще не нарушили, и из-за того нет нужды снова то повторять. Но когда посол им о союзе с Юрием и Святославом с достаточным доказательством изъяснил, показав имена людей, чрез кого когда договаривалось, тогда они умолкли, друг на друга взирая, ничего не отвечали. И через некоторое время Владимир сказал послу: «Пойди ныне вон, а мы, переговорив, тебя снова позовем». После выхода посла долго князи советовались, во-первых, дознаваясь, чрез кого сия тайность открылась. Но никак подлинно дознаться не могли, поскольку тот сам был тут в совете. И оный открыл сие не доброжелательствуя Изяславу, но ненавидя неправду и не желая междоусобного кровопролития и земли разорения, которое б обязательно за поимкой Изяслава последовало. Затем думали, какой ответ дать послу. И едва в том согласясь, позвали посла, и оному Владимир в ответ сказал: «Скажи от нас Изяславу: если мы Святославу Олеговичу крест целовали, то оное невинно, поскольку Игоря, брата нашего, держит в заключении постриженного. И так как он уже монах и схимник, то выпусти его на свободу, затем мы будем в мире и тебе во всем послушны. Если же того не хочешь, то рассуди, каково бы тебе было, если бы кто твоего брата держал в заключении». И с тем посла отпустили.

Объявление войны черниговским. Вече. Объявление киевлянам. Посол, придя к Изяславу, все ему обстоятельно донес. И по оному Изяслав послал к ним с договорными грамотами, велел оные пред ними бросить и им войну объявить. Посол же, придя в Чернигов, сказал князям: «Изяслав, великий князь, велел вам сказать: Вы мне крест целовали на том, что быть в любви и союзе до конца жизни. Из-за того я, взяв владение Игорево, Новгородок и Путимль с прочими, вам отдал, Святославово имение разделил с вами поровну, а Игорево по учиненному договору я взял и ни в чем вас не обидел, но скорее хотел от других всегда вас всею силою защищать, и во всем он пред вами прав. А вы, преступив крестное целование, за все то мое к вам благодеяние лестию меня к себе звали, умыслив умертвить или поймать. Но всещедрый и правдолюбивый Бог меня невидимо от того избавил и весь ваш коварный умысел мне открыл. Из-за того на него одного надеюсь и верю, что он отмстить за сию обиду мне поможет, если ему угодно». И сие выговорив, посол бросил грамоту пред ними на землю, сам возвратился. В то же время великий князь послал в Смоленск к брату Ростиславу с объявлением обо всем том черниговских коварном умысле. А также послал в Киев к брату Владимиру Мстиславичу, который был оставлен наместником для управления Киевом, к митрополиту Климу и тысяцкому киевскому Лазарю двух мужей знатных Добрынку и Рагуила, которые, придя в Киев, возвестили обо всем Владимиру. Он же, немедленно призвав тысяцкого, велел народ созвать на вече к церкви святой Софии, а сам пошел к митрополиту и ему обо всем сказал. Потом, как уведали, что народ собрался, вышли на вече, где Владимир всем объявил: «Вот есть присланные два мужа от брата моего Изяслава, а с чем, о том они сами вам возвестят». Тогда присланные, выступив, говорили сначала Владимиру: «Поздравляет тебя брат твой великий князь Изяслав». А также, поворотясь к митрополиту, тоже поздравили. Также к тысяцкому: «Князь великий жалует вас всех киевлян и поздравляет». Тысяцкий же, выслушав, благодарил великого князя за милость от всего Киева и велел им говорить, с чем присланы. Тогда Добрынко словом княжим говорил: «Вам известно, что я по просьбе Давидовичей согласился с братом моим Ростиславом и с ними идти на Святослава Олеговича и на стрыя нашего Юрия Владимировича за учиненные нам и нашим областям обиды и вас звал с собою. Но вы мне от того отказались, извинясь, что не можете против племени Владимирова руки поднять, а на Олеговичей и