для большинства, этот выбор определит всю дальнейшую жизнь. Споры разгорались нешуточные — с вовлечением родителей, родственников, преподавателей и друзей. Что предпочесть для будущего изучения? Астрономия и космос увлекают многих. Физика, химия и математика тоже имеют массу сторонников. Биологическо-генетическое направление, конечно, самое модное и престижное и — что немаловажно! — сулит отличные шансы на хорошую работу; многие студенты учитывали и этот практический аспект. Поклонники кибернетики нисколько не сомневались, что именно роботы и искусственный интеллект — самая захватывающая и перспективная область, и ехидно называли биологов червякологами.
Драконы свысока смотрели на кипение страстей узких специалистов. Уж они-то точно знали, что мир принадлежит политикам и менеджерам. Только олухи считают гуманитарный факультет прибежищем поэтов. Литература? Отличная штука для рекламного бизнеса! Вы — мастер слова? Превосходно — создайте-ка нам яркий слоган для избирательной камлании или продажи мыла. Умные люди понимают, что на гуманитарном факультете учат управлять массами, которые сами не знают, чего хотят. Зато за них это знают политики. Поэтому большинство Драконов записались на гуманитарный факультет — но, конечно, не в поэты, — и их примеру последовали многие студенты из других орденов.
За столом нашей четвёрки друзей обсуждение выбора специализации тоже протекало активно. Хао, как все и ожидали, пошёл в математики, а Джерри без колебаний устремился на кибернетическую специализацию. А вот Никки вдруг объявила неожиданное решение — она идёт на гуманитарный факультет!
— Ты же лучше всего знаешь физику и астрономию. Почему ты идёшь на гуманитарный? — спросил у Никки удивлённый Хао.
— Именно поэтому и не иду на физико-математический, — ответила Никки, — нет там для меня сверхинтриги, а вот человеческое общество для меня… остроинтересно, скажем так. А кроме того, вспомни, что говорит профессор Ван-Теллер — между специализациями на самом деле нет барьеров. Я в последнее время активно изучаю социологическое моделирование — в нём море математики и масса интеллектуального программирования. Да и физики с генетикой немало, так как будущее прямо зависит от новых технологий.
Ещё один сюрприз преподнесла Дзинтара, собравшаяся на биолого-генетический факультет.
— А ты, Дзинтара-Дракон, почему не идёшь на гуманитарный факультет заниматься любимой поэзией и музыкой или учиться рулить крупной компанией своей династии? — поинтересовался Джерри.
— Получать зарплату за стихи и ноты? — усмехнулась Дзинтара. — Миску и сосиску за трогательную рифму? Не люблю небескорыстную любовь. Кроме того, всё время писать стихи, как бы тебе это ни нравилось… Это похоже на поедание только любимого десерта — через некоторое время он осточертеет и захочется солёного огурца… А уж карьера менеджера меня точно не прельщает — я дома насмотрелась на этих управленцев и политиков. Я выбираю биологию или медицину — ещё не решила точно — как профессию, а поэзию, литературу, музыку и живопись — как бескорыстное удовольствие, хобби, разрядку, всплеск вдохновения. Да и какой может быть поэт или писатель без знания жизни? О чём он будет писать? Через что смотреть на этот мир?
— Не боишься, что знание убьёт поэзию? Разберёшь бабочку по деталькам и будешь глядеть на её полёт совершенно другими глазами, — сказал Джерри.
— Глупости! — фыркнула Дзинтара. — Если знание деталей может убить для тебя красоту, то что-то не так с твоими глазами. Маленький ребёнок — классический символ ангельской чистоты и красоты. Теперь мы — р-раз! — и узнаём, что этот хорошенький золотоволосый ангел рождался лысый и сморщенный, в крови и муках, захлёбываясь в слизи и крике. Будем ли мы после этого смотреть на него другими глазами? Может, и будем, но это наши проблемы: ребёнок по-прежнему красив и по-прежнему ангел. Пока не вырастет, конечно…
— Ангел… весьма буколическое видение ребёнка, более верно, что каждый маленький ребёнок — маленькое и жестокое, вернее, почти внеморальное животное, которое надо ещё вырастить во что-то человеческое… или запрограммировать, что проще, но страшнее… — произнесла задумчиво Никки.
— Это не играет роли в контексте Джерриного вопроса, — заявила Дзинтара.
— Возможно… — с сомнением пробормотала Никки.
В качестве единственного теста за год студентам задали написать сочинение-реферат «Почему я выбрал(а) этот факультет?»
Никки, суммируя раздумья последнего времени, сочинила эмоциональное эссе о своей мотивации выбора будущей специализации и профессии. Сначала она набросала схематичную, но яркую картину прошлой истории человечества.
Человечество делится на Человека Массового, Человека Властного и Человека Учёного (мутанта по гену любопытства). Первые типы чешутся и дерутся ещё со времён полуобезьян, но вывели их из пещер Учёные.
Интеллект и технология защищают социум: люди чаще обедают зверями, чем наоборот; примитивная сила неандертальцев уступила передовому оружию кроманьонцев.
Но Учёный Человек был лишь мудрецом-на-побегушках при королях. Партии Властных Людей использовали Массового Человека как пушечное мясо, а Учёных Людей — как интеллектуальный кастет.
«Ненаучно! — озабоченно решила Никки. — К тому же профессор истории Шаганэ учила, что вопросы собственности важнее всего».
Веками собственность управлялась самим владельцем, клещом вцепившимся в свои земли и своих вилланов и высасывавшим из них все соки…
Девушка спохватилась и удалила последние две строки.
…владельцем, заботившимся о текущей прибыли и долговременной перспективе — чтобы оставить детям процветающее дело. Монархии — образец наследных предприятий.
В двадцатом веке индивидуальных владельцев вытеснили огромные корпорации, управляемые наёмными менеджерами.
Корпус профессиональных управленцев отделил собственность от собственников: миллионы владельцев акций не управляли компаниями, а управленцы не владели управляемой собственностью.
Менеджеры заботились о своей зарплате и карьере, а не о долговременном процветании дела.
Руководители космической программы, получив от учёных однопроцентную оценку риска полётов первых шаттлов, в официальных отчётах в тысячу раз уменьшили расчётную вероятность аварии — ради временного благополучия личной карьеры. Эта ложь привела к крупнейшим в истории катастрофам космических челноков.
«Менеджеры и политики росчерком пера убили больше людей, чем вооружённые преступники…» — отметила мысленно Никки.
Среднебездарный корпус менеджеров образовал высокооплачиваемый и безответственный, а также — при появлении внешней конкуренции — внутренне солидарный класс.
Политики — это менеджеры другого окраса, но того же скелета. Политики любых платформ думают в первую очередь о себе и своей власти, различаясь лишь агрессивностью эгоизма. Пиарные технологии сделали политиков делегатами менеджеров.
Корпус эгоистичных управленцев разросся и превратился в камень на шее человечества.
«Это было время, когда люди решили, что история остановилась… — Никки налила чашку кофе, размешала в нём старомодный сахар. — Но карманы истории всегда полны сюрпризов».
В двадцать первом веке удар по властвующей когорте политиков и менеджеров нанесли крупные собственники: новые королевские династии, соединившие финансовую мощь с ответственностью наследного предприятия.
Но всё равно — Массовый Человек до сих пор находится под властью эгоистичного меньшинства.
Пирамида всегда имеет острый верх — формируется ли она демократическими выборами или монархической передачей полномочий.
Существует ли управленческая система, более оптимальная, чем демократии и династии?
Есть ли более эффективный, Не-Пирамидальный, вариант управления социоструктурами?
Жизнеспособен ли кластер равноправных элементов: людей, компаний или государств?
Как создать общество, свободное от капризов Властного Человека?
Кто сможет управлять социумом, не впадая в необоснованную эйфорию от собственной значимости?
Где взять менеджеров, которые ставили бы интересы управляемой структуры выше собственных?
Безнадёжность этих вопросов и заставляет меня выбрать гуманитарный факультет со специализацией социоэкономического моделирования.
Никки вздохнула: «Я знаю, что это важно, но не знаю, понравится ли мне это. Изучать звёзды приятнее, чем людей».
Управление социумом собачьей упряжки требовало высокой квалификации от эскимоса, менеджера собак: назначение вожака, делёжка сушёной рыбы, организация полудиких животных в иерархическую команду для тяги саней, а не взаимной грызни.
Современный же человек сидит за рулём машины и выбирает путь, а компьютер управляет тысячами деталей. Пора и в политике расстаться с эпохой собачьих упряжек.
Учёные Люди должны дать миру новый уровень социопарадигмы, положив конец жадности одних и мелкости жизни других.
Ещё правит миром Человек Властный, подпираемый в обширный зад государственными и корпоративными пирамидами, но близится схватка между Человеком Учёным и Человеком Властным.
Кто победит в великой битве «Интеллект против Силы»?
Спросите об этом тех неандертальцев.
Никки вздохнула и нажала клавишу отправки файла, терзаемая дурными предчувствиями.
Как ни странно, она получила за сочинение отличный балл. Но наилучшей оценкой девушка сочла большое количество визитёров, которые прочитали её реферат в Сети Колледжа и оставили немало одобрительных восклицаний и замечаний. Реакция людей оказалась очень важной для Никки. Впрочем, многие отклики были анонимны, откровенно враждебны и даже оскорбительны. Дети политиков и менеджеров не восприняли позитивно Никкины идеи по уничтожению «папиной работы».
Учебный год закончился! Дружный вздох облегчения пронёсся по Колледжу. Апогеем предканикулярной эйфории традиционно становился ежегодный Бал Выпускников, устраиваемый тридцатого июня в честь пятикурсников Школы Эйнштейна, но и младшие студенты искренне радовались возможности отдохнуть от наук и отпраздновать начало летних каникул.
Никки пришла на Бал Выпускников в узком длинном тёмно-синем платье с голубыми искрами. Лунный опал на её шее вспыхивал и пускал лазерные лучики в хрустальную причёску, где они запутывались и рассыпались искрами.
Платье очень шло к отросшим прозрачно-серебристым волосам Никки, и многие оборачивались, когда она проходила мимо: юноши смотрели на неё с полураскрытыми ртами, а
