даже с учетом современной механизации — полдня работы на одну заготовку. Патрон — американский, калибр.408, оптимальная дальность работы для него — от полутора до двух с половиной километров, там, где раньше работа снайпера заканчивалась — сейчас она только начинается. Вместо обычного оптического прицела — на винтовке стоит комбинация из оптического прицела фирмы US Optic с тридцатидвухкратным увеличением и термооптики, американской же, тридцать штук — но уже долларов. Глушителя нет — никто не ожидает выстрела с расстояния в две тысячи шестьсот двадцать один метр.

Расстояние было точным. Он промерил его с помощью лазерного дальномера. Две тысячи шестьсот двадцать один метр.

Какая-то музыка — назойливо крутилась у самой границы сознания и подсознания, требовала к себе внимания. Подполковник прислушался — чтобы вспомнить и выбросить ее из головы…

Пела Пугачева. Старая, еще советских времен запись — тех времен, которые он не застал. Почему то здесь, в Дагестане — многие слушали Пугачеву, особенно из старшего поколения. Трудно представить себе что-то более неподходящее для Махачкалы лета две тысячи пятнадцатого года, чем это песня. Но Пугачева — все-таки пела.

Сюр какой-то…

Чтобы отвлечься, он снял в который уже раз показания с Кестраля, компактной метеостанции. Посмотрел в прицел, поставленный на максимальное увеличение на здание дагестанского Госсовета. Сейчас там не стреляли — две машины стояли посреди площади, какие-то старейшины вяло вели переговоры. Над зданием были два флага, один — изорван пулями в тряпки, другой почти цел. Все стены, беленые — покоцаны пулями. Подполковник знал, что изорванный флаг — это флаг России, а относительно целый — дагестанский. Но его это интересовало лишь потому, что по флагу — можно было узнать силу и направление ветра в районе цели. Кестраль, конечно, давал уже готовые данные — но подполковник с боевой кличкой Джин никогда не позволял себе расслабиться и излишне положиться на технику. В хорошем выстреле — основной компонент не винтовка, а все же человек. Хороший стрелок — сможет хорошо стрелять даже из плохой винтовки, но плохой стрелок из хорошей винтовки — хорошо стрелять не сможет никогда…

— Князь — общий. Десять минут…

Чтобы немного отвлечься — он осторожно, стараясь не потревожить винтовку — сместился чуть в сторону, взял прибор наблюдения и посмотрел на одно из зданий, которое было чуть ниже этого и располагалось на километр ближе к основной цели. Там, на крыше, накрывшись камуфлированной накидкой, лежал Воробей, их новичок. Свою винтовку — сербскую 'Черную стрелу' — он взял с трупа грузинского снайпера во время войны 08/08/08.Пятидесятый калибр не позволял поражать цели на таких запредельных расстояниях, как требовалось — но Воробей не хотел его менять ни на что другое, говорил, что эта винтовка приносит ему удачу и сменить ее — это как фамилию свою сменить. Просто подбирался поближе к цели и стрелял — как все…

Воробей был их новичком, его взяли в группу после того, как в Ливии в одиннадцатом году от пули снайпера Иностранного легиона, тоже русского — погиб Олег. Брат — так его звали свои. Брат… Тогда Лось навел справки и выбрал Воробья — мелкого, наглого паренька из разведки десанта. Пробили по базам, оказалось — подходит как нельзя лучше. Сестра, красивая, как и все чистокровные казачки, пропала без вести, потом нашли — изнасилованной и зверски убитой. Кто это сделал — так и не нашли, хотя… понятно, кто в Краснодарском крае может сделать такое. Когда убедились — что Воробей свой — поговорили с ним начистоту. Предложили отомстить. Тот согласился…

Воробей — почувствовал на себе взгляд, обернулся. Молодец, парень. Для того, чтобы стать уникальным, штучной работы снайпером требуется талант и как минимум десять лет постоянной практики. Воробей пока такой практики не имел — но работал истово, на лету хватал. Когда-нибудь, он сможет заменить Олега… если не придется менять его.

Лося он не видел. Лося никогда не увидишь, до тех пор, пока не будет поздно…

Конечно, он был не один, в одиночку на такое дело не ходят. Их было трое — они всегда охотились вместе, прикрывали друг друга и делали одно и то же дело. В предстоящей охоте — это будет не лишним. Севшие на площади вертолеты — создадут своими винтами мощные воздушные потоки, для крупнокалиберной пули, только что пролетевшей два с половиной километра — попадание в такой сильный воздушный поток означает отклонение от плановой точки попадания на десятки сантиметров по горизонтали. Потому то — их и выставили на позиции всех троих — один снайпер никогда не обеспечит в таких условиях стопроцентной гарантии. Из трех — один да не промахнется…

— Князь — общий. Две минуты, борты в районе цели…

Князь — было позывным их координатора. Дирижера их маленького бродячего оркестра. Они никогда не видели своего дирижера и подозревали, что это разные люди, что их дирижеры менялись по потребности. Координатор — должен был находиться намного ближе к цели, чем они, чтобы иметь возможность координировать действия снайперов. Находиться там, где осажденный дворец и снайперы — мало кто решится. Кем бы ни был Князь — отважный человек…

Настоящий патриот.

С недавних пор — Джину стало легче. Потому что он нашел единомышленников. Таких же, как он военных. Которые — тоже тосковали о времени, когда не надо было запирать дверей, и когда из распахнутых навстречу новому дню окон — лились песни Аллы Пугачевой. Только эти люди — еще и делали кое-что для того, чтобы те времена вернулись. Или хотя бы — похожие…

Получив приказ, Джин нашел возможность позвонить — и сообщить о полученном приказе. К его удивлению — его друзья сказали, что этот приказ должен быть выполнен. Сегодня — он был готов даже промахнуться, хотя это было бы его оскорблением как стрелка и профессионала — намеренно послать пулю мимо цели. Но раз так…

Вертолеты появились внезапно, со стороны моря — хотя пульсирующий стук их лопастей был слышен и до этого. Огненные трассы — протянулись откуда-то с востока, затем — ударили автоматические пушки и пространство вокруг дворца — превратилось в настоящий ад. Вертолетчики Буденовской бригады, одними из первых перевооружившиеся на Ми-28 Н — били прицельно, используя термооптику и мощные приборы разведки и целеуказания: каждый вертолет нес лазерную станцию прицеливания, способную наводить на цель противотанковые ракеты с лазерным наведением. Затем — ударили пушки, окончательно выметая душманскую нечисть с площади и окрестных улиц. Проблема была только в том — что во дворце была нечисть еще похлеще…