– Именно благодаря вам публика смогла увидеть мои 32 фуэте в «Спящей красавице», – сказала я тогда.

Он изумился:

– Да как такое возможно?

И тогда я пояснила, что при выполнении фуэте, чтобы не закружилась голова, перед глазами всегда нужно иметь какой-то предмет. А в зале, где собралась публика, перед началом спектакля ведь уже темно. Но ордена барона якобы мерцали так ярко, что мне без труда удалось выполнить сложные обороты.

Напоминание о собственных заслугах окончательно покорило Фредерикса. И он заверил, что дозволит мой бенефис. Оказавшись за дверью, я улыбнулась. Ведь на самом деле взгляд удерживался на свисающем с потолка зеркале, отражавшем свет сцены…

Для бенефиса я выбрала воскресенье 13 февраля 1900 года. Число «13» – мое самое любимое, оно всегда приносит мне радость и удачу.

Это был правильный выбор.

Я часто уже выступала в «Арлекинаде» Дриго и «Временах года» Глазунова. Но никогда не приходилось мне слышать такой бурной овации!

Я получила множество подарков и целых 83 букета цветов!

Ники прислал замечательную брошь в виде свернувшейся клубком бриллиантовой змеи с крупным сапфировым кабошоном работы Фаберже. А еще просил передать, что выбирал брошь вместе с императрицей. Это несколько омрачило радость от подарка Государя. Простодушный Ники, конечно, решил, что участие супруги в выборе подарка для меня является знаком расположения, а змея – конечно же, символ мудрости. Но я, разумеется, поняла, что императрица вкладывала в этот подарок совершенно иной смысл…

После представления ко мне в уборную пришел и сам ювелир, Карл Густавович Фаберже.

Я не имела ранее возможности видеть его своими глазами, хотя часто получала выполненные в его мастерских вещи в качестве подарков. От артистов я знала, что Фаберже имеет обыкновение лично принимать покупателей в магазине. И многие балерины любили забегать к нему на Большую Морскую, чтобы выбрать себе украшения, оплачивать которые предстояло их покровителям. Но я никогда не опускалась до такой низости!

Карл Густавович, немолодой, но безукоризненно одетый и с безупречными манерами, произвел на меня самое благоприятное впечатление.

Я сразу же поняла, что нравлюсь ему! И сделала все, чтобы влюбить его в себя окончательно! Мне как раз требовался такой кавалер, чтобы великий князь Сергей Михайлович, высказывавший мне большое расположение, прекратил свои ухаживания за глупой княжной, ставившие меня в весьма неприятное положение.

Сергей… Верный друг Ники, заботливый наставник. Он говорил, что Ники поручил ему заботиться обо мне, оберегать меня, быть рядом. Как это похоже на правду! В сердце Ники было мало любви, но много доброты. Он простодушно вверил меня заботам великого князя. Впрочем, я все-таки благодарна ему за это, так как мне требовалось плечо, на котором я могла выплакать горькие слезы по поводу предстоящей свадьбы Ники. Конечно же, я не любила Сергея. Но ухаживания за княжной моего покровителя надо было прекращать, не хватало мне еще быть оставленной и этим Романовым!

Поэтому, когда в моей уборной появился Карл Густавович и, то и дело сбиваясь, стал говорить комплименты, я все придумала самым чудесным образом. Через пару дней должен проходить у меня обед. И присутствие Фаберже с его влюбленными тоскующими глазами сразу же заставит Сергея порвать с княжной.

Впрочем, ревность затерзала сердце Сергея Михайловича еще до этого обеда. Когда завершился мой бенефис и я, переодевшись, вышла из служебного входа, вся улица была полна людей. Простые студенты и бравые гусары, танцовщики из нашей труппы и бородатые купцы – откуда-то раздобыли они чудное кресло, усадили меня в него и под крики «ура!» и «браво!» доставили прямо к экипажу! Как самого Чайковского! Сергей Михайлович, растерянный, сразу сделался со мной очень нежным. И все же я решила не отказываться от своей маленькой мести. Увлечься какой-то княжной, имея в фаворитках такую талантливую и красивую балерину, как я?! Конечно же, поведение великого князя возмутительно!

Все шло по разработанному мной плану. Когда на обед явился Карл Густавович и, волнуясь, преподнес изумительный браслет белого золота, Сергей сразу же нахмурился. Я поблагодарила Фаберже, усадила его рядом с собой и стала говорить, как высоко ценю его искусство.

Но потом…

Господи!

В моей гостиной появился Ники!

В первые секунды мне показалось, что чудесный стремительный танец перенес меня в самые счастливые мгновения молодости.

Его высокий стан, застенчивая милая улыбка, красивые руки… Глаза…

Но потом я поняла, что перенеслась даже не в молодость, а в собственные мечты мои.

В дивных пленительных глазах Ники уже светилась любовь ко мне. Не к Алисе, Аликс Г., глупой гусыне! КО МНЕ!!!

– Позвольте представить вам великого князя Андрея, – донесся до меня голос Сергея.

Я знала, что у Ники есть кузен Андрей. У меня были добрые отношения с другими его двоюродными братьями, Кириллом и Борисом, с отцом их, великим князем Владимиром Александровичем. Я знала об Андрее, но никогда не видела его ранее.

Он был копией Ники. Причем влюбленной в меня копией!

Тот вечер я сгорала в огне внезапно вспыхнувшей страсти.

Сергей Михайлович, Карл Густавович – не помню, чем занимались они, а также прочие мои приглашенные гости.

Карл Густавович, кажется, скоро исчез, а Сергей, когда все разошлись, стоял передо мной на коленях и признавался в любви. Но я наказала ему явиться только через неделю, делая вид, что сержусь из-за княжны.

На самом же деле мне хотелось остаться одной, чтобы думать об Андрее, писать об Андрее. Мечтать. Любить!

Я сразу поняла, что могу любить его. Он стал моим, как только меня увидел, я почувствовала это всей душой, всем телом.

Совсем мальчик, краснеющий, неловкий[36]. Его руки дрожали. Едва мы сели за стол, он опрокинул на мое платье бокал красного вина. Сколько искреннего горя отразилось во взгляде!

А я, счастливая и радостная, помчалась в спальню, быстро переоделась и снова спустилась в гостиную, не желая и лишней секунды быть вдали от Андрея! А как мне делалось страшно от мыслей, что, если бы не бенефис и этот обед, мы могли бы не встретиться! А если бы свиделись позднее, то его сердце уже могло бы быть занято.

Украдкой от Сергея Михайловича и братьев Андрея мы сговорились о встрече.

Он как Ники. Он лучше Ники.

Буду целовать его.

Любить…

Сергей не должен ничего знать, он слишком мне нужен для театра. Но если вдруг придется нам объясниться, я никогда не буду сожалеть об Андрее. Сегодня я получила лучшую роль, любимой и любящей. Что значат все спектакли в сравнении с ней…

…Отложив тетрадь, Матильда закрыла глаза, с наслаждением вспоминая лицо князя Андрея.

Потом испуганно бросилась к камину. «Не ровен час, Сергей прочтет, – думала она, наблюдая, как языки пламени лижут наполненные любовью строки. – Узнает, не узнает, там видно будет. А все же хорошо, что дневник не попадется ему на глаза».

Бумаги сгорели. Счастье и любовь лишь разгорелись еще сильнее. Матильда достала из гардероба, где хранились костюмы, пуанты и закружилась в стремительном фуэте. Но почти сразу же остановилась. Подле светящегося за окном фонаря, на который она смотрела, чтобы не расшибиться, виднелась фигура

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату