– Конечно! Но, сам понимаешь, не постоянно. Ничего подозрительного не заметил. Я в кабинете блокиратор на дверь лоджии ставил, пока там академик наш сидел. Ушел, снял. Днем парочка не обедала. Где-то час назад Стебрин поужинал. Виктория Александровна ограничилась шоколадом к виски и курятиной, в смысле сигаретами. На городской телефон звонков не было. Мобильные выключены, я с них аккумуляторы снял. Они в кармане кожаного пальто женушки академика. Пальто в шкафу.

Александр кивнул:

– Ясно! Что ж, давай на отдых!

– Да здесь все спокойно, командир. Хоть Потапов и кружил Стебрина, но тот, кроме нас, видимо, никому и на хрен не нужен. Включая сотрудников Центра. Хоть бы кто-нибудь позвонил, поинтересовался здоровьем босса. Нет, тишина. Такой, видно, уважаемый руководитель.

– Ну, это не наше дело. Езжай!

– Счастливого дежурства, товарищ подполковник! Дожили, особая группа каких-то лохов охраняет. Так нас скоро к ФСО прилепят. Вот опыта поднаберемся.

– Не дождешься! Счастливо!

– До свидания!

Тимохин выпустил Шепеля. Обошел квартиру, не входя в гостиную, откуда слышались стоны развратной, групповой, судя по голосам, случки и тянуло приторным дымом импортных дамских сигарет.

Академик спал или прикидывался, что спал. Он занял вторую спальню, не ту, где его зацепили. Видно, с супругой ложиться не хотел. Да и та пока не проявляла никакого желания отправиться на отдых.

Тимохин сел за кухонный стол, придвинул к себе пепельницу, закурил. Сегодня днем матери вновь стало плохо. Пришлось вызывать медиков из санчасти. Майор-врач распорядился перевести Антонину Сергеевну в лазарет на обследование. Пришлось подчиниться. Так что спал Тимохин сегодня около трех часов. И это после практически бессонных суток. Но ничего, есть крепкий кофе. Не поможет напиток, приготовленный Татьяной, в кармане имеется шприц-тюбик с препаратом, лишающим сна как минимум еще на сутки. Рядом лежали два других тюбика. Эти со снотворным. На случай, если потребуется приземлить, точнее, прикроватить семейную парочку. Так что прорвемся.

Выкурив сигарету, Александр вышел в коридор и увидел стоявшую, облокотившись о стену, жену Стебрина. Она была пьяна, глаза блестели, рот зовуще приоткрыт. На теле прозрачный пеньюар, не скрывающий прелестей молодой развратной женщины. Держа в отведенной в сторону руке только что прикуренную сигарету, она спросила:

– Как я тебе, офицер?

Тимохин ответил:

– Во-первых, я – подполковник, фамилию тебе знать не обязательно, а зовут Александром. Во-вторых, отвечая на вопрос, – ничего, выглядишь неплохо... для третьего сорта уличных проституток!

Александр ждал возмутительной реплики оскорбленной дамы, но та неожиданно рассмеялась:

– Хамишь, полковник, значит, приглянулась. Меня не обманешь. Я мужиков насквозь вижу! Идем-ка, красавчик, в гостиную. Там такой увлекательный фильм идет. Несколько кадров, и у импотента встанет! Ну? Не упускай момента. Поверь, я умею доставлять мужикам удовольствие. На жену потом, если женат, и не посмотришь! Так идем?

Александр усмехнулся:

– А выпить осталось?

Женщина встрепенулась. Глаза загорелись еще более ярким похотливым огнем желания:

– Конечно, дорогой! Для тебя все, что угодно, найдется. Кроме... презервативов. Терпеть не могу резину! Ну?

Тимохин галантно поклонился:

– Только после вас, миледи!

– Не получится. Мне же надо в ванную. Ты иди в комнату, разденься, расслабься, выпей. Я быстренько.

– А как муж на это посмотрит?

– Да пошел он, старый идиот! Вы его накрыли с чем-то, уж с чем, не знаю, теперь выпустите только на зону. И поделом ему, козлу.

– Тебе-то от этого какая польза?

– Как какая, полковник? Все имущество, бабки, хата, дача, тачка – все на меня записано. Он, дурак, думал, что так сохранней будет. Додумался, придурок. Так что, полковник, скоро я богатой невестой стану. Старайся. Может, и набьешься в женишки.

Александр улыбнулся:

– Я очень постараюсь, дорогая!

Виктория развернулась:

– Вот так! В этой хате я хозяйка. А посему что хочу, то и делаю!

Она повернулась:

– А ты иди, иди, полковник, я скоро!

– Давай.

Отчаянно виляя задом, шатаясь, жена Стебрина дошла до ванной. Перед дверью сбросила пеньюар.

Александр, приоткрыв дверь в гостиную, встал на пороге, чтобы видеть квартиру, достал из кармана шприц-тюбик со снотворным. На экран видеодвойки, где сношались, иначе данное действо назвать было нельзя, трое мужчин и одна женщина, вопившая на все лады, Тимохин посмотрел мимолетом, безо всякого интереса. Обнажил тонкую короткую иглу, проговорив:

– Вот с этой инъекции мы, дорогая, пожалуй, и начнем нашу бурную ночь. Которая, впрочем, продлится несколько секунд. Но и этого достаточно.

Тимохин облокотился о стену у двери, ожидая появления глупой, циничной, развратной бабенки, являющейся законной супругой академика, директора Научно-исследовательского центра. И куда только смотрят мужики, на что надеются, выбирая себе в жены подобных особ? Непонятно.

Шум воды в ванной стих, и в коридоре появилась совершенно голая супруга Стебрина. Пеньюар остался валяться у душевой кабины. Виктория с удивлением взглянула на Тимохина:

– Ты одет? В чем дело, красавчик?

Александр улыбнулся:

– Долго ли раздеться.

– А! Ты, наверное, развратник, хотел посмотреть на меня голую? Что ж, смотри.

Жена академика начала изгибаться, открывая интимные места, поигрывать грудью, принимать различные позы:

– Ну, как, полковник, я нравлюсь тебе?

– Еще бы! Тебе бы где-нибудь в ночном клубе выступать.

Виктория фыркнула:

– Вот еще! В клубе пусть дешевки перед клиентами крутятся.

Она подошла к Тимохину:

– Ну, полковник, давай, возьми меня на руки. Отнеси на диван и трахни там, чтобы все провалилось в пропасть. Ты это умеешь, я знаю, чувствую.

– Чем?

– Мандой! Ты что, решил поиздеваться надо мной?

– Говорят, это возбуждает.

– Я и так возбуждена.

– Тогда иди к дивану сама!

– Хреновый из тебя кавалер, но все равно другого нет! Или, подожди, я поняла, ты предпочитаешь, чтобы тебя женщины раздевали? Угадала?

Александр утвердительно кивнул.

– Так, пошли! Надеюсь, ты чистый? Хотя чего я спрашиваю, вас же наверняка на это дело проверяют.