– Да! Конечно!

Оставив «винторез», Григорий по стене двинулся в прихожую. Там, сняв перчатки и бросив их в небольшую сумку, подал знак десантнику.

Храмов открыл дверь, выглянув в коридор.

Как ни странно, но именно в этот момент там никого не было.

– Чисто, майор, уходим!

Выйдя из квартиры № 85, Пашин с Храмовым разделились. Выйдя на улицу, двинулись к свалке строительных отходов. Не суетясь, не спеша, хотя сзади у «сталинок» вовсю уже выли сирены. Григорий подумал, что на площади сейчас образовалась свалка и милиции с охраной губернатора не просто будет быстро организовать поиск наемного убийцы. Тем более что Соколовский перед выстрелом указал рукой в ложном направлении, предопределяя сектор первичной зачистки для милиции. Вдруг с кучи строительных отходов скатился неопрятный детина. Видимо, поскользнулся и буквально врезался в майора. От неожиданности Григорий оттолкнул бомжа. Тот выругался:

– Ну чего растолкался! Не видишь, я случайно?

Пашина охватила теплая волна. Перед ним в лохмотьях бродяги стоял капитан Максим Глебов. Но майор справился с эмоциями:

– Зенки раскрой! А то залил с утра, ни хрена не видишь! Пшел вон, вонючка!

И продолжил движение. Храмов последовал за майором. А «бомж» продолжал кричать:

– Борзый, да? Ничего, даст бог, встретимся еще в темном переулке.

Пашин с Храмовым, не обращая внимания на бомжа, спешили к поликлинике. Там, как и определено планом, стояла карета «Скорой помощи». Боковая дверь салона открыта. «Киллеры» запрыгнули внутрь санитарки.

Молодой человек в белом халате тут же указал на Храмова:

– Ты на каталку!

Перевел взгляд на Пашина:

– Ваш товарищ «вывихнул», а возможно, и «сломал» ногу. Вы сопровождаете его до больницы «Скорой помощи».

Врач обернулся к медицинской сестре:

– Валя! Быстро клиенту лангет!

И водителю:

– Гена! Вперед!

Храмов угнездился на носилках, медсестра принялась накладывать лангет, водитель тронулся с места. Пашин присел рядом с десантником напротив доктора. Тот, казалось, не обращал на движение в салоне никакого внимания. Отодвинув матовую форточку перегородки с водительским отсеком, безучастно смотрел на дорогу. По пути, когда проезжали глухой переулок, Пашин выбросил из машины сумку с перчатками. Она, описав дугу, упала в заросли крапивы, что раскинулась вдоль забора старого, наполовину ушедшего в землю бревенчатого дома.

Теперь, когда они освободились от улик, все почувствовали себя спокойно, хотя и до этого момента особого напряжения не испытывали. За исключением, пожалуй, молодой медсестры Вали, чьи пальцы при перевязке слегка дрожали. Волновалась пташка! Наверное, впервые на деле.

Выехав из центра и свернув на какую-то второстепенную улицу, «Скорая помощь» остановилась. Врач покинул салон, и тут же его физиономия вновь показалась в проеме двери машины:

– Порядок! Валя, снимай лангет!

Медсестра выполнила распоряжение врача.

– А теперь, господа, выходите. «Волга», что ждет вас, стоит в десяти метрах от «Газели». Счастливого пути!

Пашин с Храмовым молча покинули санитарный автомобиль, и спустя минуту привычная уже «Волга» несла их на окраину города. Впереди сидел Головин. Он повернулся к «киллерам»:

– Сработали вы превосходно! Все вышло как по нотам! Менты вокруг площади подняли такой шухер, что сами и осложнили себе работу, кинувшись в дом, на который указал Соколовский.

Майор спросил:

– Вы снимали на пленку момент выстрела?

– Да, а что?

– Мне надо будет посмотреть ее.

– Зачем?

– Чтобы скорректировать действия на втором этапе. Я должен знать, как легла в цель пуля, насколько она отклонилась от расчетной траектории, и еще массу технических подробностей. Тебе, Артем, этого не понять. Ты не снайпер.

– Это точно. Снайпер из меня никакой. О вашей просьбе я доложу своему начальству. Думаю, вы, Григорий Семенович, получите возможность ознакомиться с пленкой.

– Будем надеяться. Хотя это больше нужно как раз твоему боссу.

Машина въехала во двор, остановившись у крыльца деревянного, неказистого снаружи дома.

Головин потянулся на сиденье:

– Ух! Вот и дома! Прошу, господа, на выход!

Пашин с Храмовым вышли из «Волги», которая тут же отъехала к воротам. Закурили.

Майор спросил:

– Что дальше?

Головин пожал плечами:

– Отдых! Уверены, что и сейчас не желаете расслабиться с девочками? Я лично сегодня оторвусь. Вам курочек прислать?

Пашин ответил:

– По-моему, на эту тему мы уже говорили, к чему повторять?

– Ну вы и даете! Вам бы не людей мочить, а где-нибудь в монастыре молиться!

На что Храмов совершенно серьезно произнес:

– Возможно, придется и грехи замаливать!

– Ну ладно вам! Слишком уж мрачное у вас настроение. Может, разбавим его коньяком?

На этот раз Пашин не отказался:

– Выпить можно, как-никак дело-то сделали. Обмыть надо. Чтоб и дальше фартило. Ты как, Вова?

Храмов просто кивнул:

– Я не против.

Головин потер ладони:

– Вот и хорошо! Пока курите, а я Ереме дам указание накрыть в гостиной. Заодно и отобедаем.

Трапеза заняла около часа. После чего Головин поднялся:

– Вот и ладненько! Отдыхайте, господа, усадьба в вашем полном распоряжении.

Пашин напомнил:

– Не забудь, Артем, про кассету с акцией.

– Я все помню, Григорий Семенович. Ну, пока? Поехал я?

Храмов проговорил, поднимаясь из-за стола:

– И газет свежих с утра не забудь. Интересно, как общественность вашего города отреагировала на покушение.

– Обязательно, Владимир Алексеевич.

Еще раз попрощавшись с гостями, Головин, отдав какое-то распоряжение смотрителю усадьбы, покинул дом. Пашин же с Храмовым поднялись на второй этаж, где и разошлись по своим комнатам.

Приняв контрастный душ, Григорий прилег на кровать. Следовало бы отправить донесение Луганскому с отчетом о «проделанной работе», но... Пашину не давало покая мелькнувшее на трибуне знакомое лицо. Нужно определить, кто этот субъект! Без него доклад получится неполным.

Пашин задремал. Разбудил его дед Ерема:

– Эй, служивый?

Григорий открыл глаза: