комнате – меньше следов.

– Ага! А на кой хер мы в перчатках тут тремся?

Пашин махнул рукой на раздраженного «напарника», прошел на кухню. Она так же, как и комната, было совершенно пуста. Приоткрыв форточку, Григорий закурил, отойдя к стене. Окна занавесок не имели, а посему приходилось находиться подальше от стекол. До поры до времени!

В 12.30 на сотовый Храмова (Пашин был лишен связи) поступил сигнал вызова. Десантник ответил:

– Слушаю!

– Это Голова! Как ваши дела, друзья?

Тут и выдал ему Владимир по поводу интерьера комнаты. Головин, спокойно выслушав упреки киллера, так же спокойно ответил:

– Я, Владимир Алексеевич, подготовкой помещения не занимался, так что вопросы, касающиеся удобств, вы отнесли не по адресу. В окно смотрите?

– Иногда!

– Люди уже начинают собираться. Я тут приобрел программу праздничного митинга и дальнейших движений, запланированных чиновниками. Спешу сообщить вам, что за час до официальной части публику разогреет наша местная рок-группа. Довольно приличный коллектив с точки зрения профессионализма и вокальных данных музыкантов. Думаю, вам небезынтересно будет послушать их!

Храмов ответил:

– А я этот рок на дух не переношу!

– И все же имейте в виду! Держитесь в квартире вы грамотно, мой наблюдатель лишь один раз отметил какое-то движение в углу комнатного окна. Больше он, а значит, и никто другой не видел. Продолжайте в том же духе. Следующий сеанс связи в 13.30. Пока.

«Напарник» Пашина отключил трубку:

– Слышал разговор?

Майор ответил:

– Слышимость здесь хорошая!

– Тоже советник нашелся. На одном месте я видел их местных рок-знаменитостей!

– А что, Володь? Послушаем!

– Да уж! Куда мы денемся!

Около часа, как и обещал Головин, на помост вышли несколько человек с длинными волосами, облаченных в какие-то хламиды. Хоть и держали они в руках инструменты, но с первого же такта рваной, ревущей музыки стало ясно, что петь доморощенные рок-звезды собираются под «фанеру».

Вскоре к вою гитар добавились истеричные вопли солистов. Но толпу на площади местные артисты увеличили. Особенно молодежь. Та, размахивая руками, пробившись в первые ряды, дергалась в такт воплей.

Храмов оценил выступление:

– Да! Ничего не скажешь, авангард еще тот! У меня такое впечатление, что волосатые с помоста, кроме себя, никого в жизни из музыкантов и певцов и не слышали! Ишь, кренделя выворачивают.

– Уши они в трубочку заворачивают! Я думал, в столице вся эстрадная муть собралась. Оказывается, в Москве еще цветочки. А ягодки вон они, на площади Павлограда!

Капитан-десантник выругался:

– Блядь! И не вырубишь эту херню! Так и придется чуть ли не час слушать!

Майор посоветовал:

– А ты, Вова, уши ваткой заткни. Легче станет.

Храмов ответил:

– Я бы заткнул, да где эту вату взять-то? У соседей если попросить! Но... нельзя!

– Ну, тогда страдай про себя. Мне надо за объектом следить.

– Следи! Ты – первый номер, на тебе акция!

– Это точно. Непонятно только, на какой хрен ты сегодня здесь нужен?

– Это не нам решать.

– Логично. Ну ладно. Помолчи. Начинаю работу.

– Давай! Я в сортире! Перекурю!

«Напарник» Пашина вышел из комнаты, а Григорий припал к окну, снарядив винтовку оптическим прицелом, внимательно осматривал площадь.

В 13.30 Храмова вновь вызвал Головин:

– Ну, как настроение? Готовы к акции?

– Готовы!

– Свита почетных гостей уже прибыла. Губернатор с заместителем находятся в здании Дворца культуры. Их планы не изменились. Выход на помост в 13.55. После оваций в 14.00 губернатор должен начать речь. Внимание стрелка на Соколовского. Выстрел только по его сигналу!

– Мог бы и не повторять! Склерозом не страдаю!

– Не сомневаюсь! Маршрут вашего отхода свободен. «Скорая помощь» стоит у поликлиники. «Винт» оставите на месте!

Храмов не выдержал:

– Я уже сказал тебе, мы в напоминаниях не нуждаемся! У тебя все?

– Все!

– Конец связи!

Десантник отключил телефон, послав в адрес Головина:

– Да шел бы ты на .., хорек вонючий! Задолбал своими инструкциями! За лохов, что ли, здесь нас держат?

Пашин, не отрываясь от окна, спокойно проговорил:

– Страхуются. Если что-либо в их планах сорвется, этим мальчикам из Павлограда московские зубры элементарно оторвут головы. Вот и суетится местная братва. Но, похоже, на сцене появляются главные действующие силы.

Храмов подошел к окну, встал у стены.

Григорий аккуратно потянул на себя левую створку, приоткрыв раму. Сел у теплового плоского радиатора, передернув затвор, дослал патрон в патронник. Приказал «напарнику»:

– Смотри, Вова, за помостом. Как Соколовский подаст знак, продублируешь его. До этого момента я в окне светиться не буду.

– Успеешь мгновенно сориентироваться?

– Это моя работа, капитан!

Потом добавил:

– Бывшая работа, что, в принципе, ничего не меняет.

– Добро! Готовность № 1.

Храмов видел, как рок-группа, закончив свое «выступление», быстро ретировалась с помоста. Тут же появившаяся охрана, усиленная отрядом милиции, оттеснила молодых фанатов на несколько метров от импровизированной сцены. Затем к трибуне вышел какой-то невзрачный человек. Он постучал по микрофону, убедился в том, что тот включен, и исчез в дверях ДК.

И на помост вывалила свита человек в десять, появление которой находящиеся на площади люди встретили криками и аплодисментами. Губернатор, как и положено, шел впереди, рядом слева – его первый заместитель, остальные в шеренгу, на полшага сзади. У края ковровой дорожки, ведущей к трибуне, свита остановилась. Лишь глава области с заместителем продолжили движение, подойдя вплотную к микрофону. Насладившись ликованием в свою честь, губернатор поднял руку, призывая толпу утихомириться. В наступившей тишине голос его, несмотря на возраст, звучал молодо, звонко. А может, этот эффект достигался усиливающей аппаратурой. Храмов перевел взгляд на Соколовского. Тот был немного бледен и оглядывал дома напротив площади. Заместитель главы областной администрации нервничал, хотя и пытался скрыть это от посторонних глаз. Вот он повернулся лицом к толпе. Что-то крикнул, указав рукой на здание, стоявшее перед малосемейкой, и ринулся на губернатора, «прикрывая» его.

Храмов крикнул: