решается, по сути, ее судьба. Второй: как-то в разговоре она назвала Полесского Саввой, будто говорила об обычном знакомом. И третий: ее взгляд, который она старательно прятала от меня, но однажды все же не сумела скрыть и в котором я прочитал холод и пустоту, смешанные с каким-то равнодушием. Разве такой взгляд должен быть у матери, дочери которой грозит смертельная опасность?

На этот раз возразил Глебов:

– Ну, Гриша, в стрессовом состоянии каждый ведет себя по-разному, особенно женщина. Стандарта поведения в экстремальной ситуации нет. И быть не может.

– Хорошо! А чем ты объяснишь «хвост», что увязался за мной от поселка?

– А вот тут мог действовать человек Полесского! Он следил за особняком Ангелины и доложил боссу о посетителе. Тот и приказал узнать, откуда появился неожиданный гость. И куда он отправился после разговора. Кстати, и прослушка могла осуществляться из соседнего дома, так что тот мужчина, что находился в доме во время твоего визита и который потом вывез Лину, мог, как и она, ничего не знать о постороннем контроле. Поэтому Лина и открыла тебе. А скрыла присутствие мужика потому, что просто посчитала необязательным, чтобы ты узнал о нем. Возможно, он ее друг.

Пашин согласился:

– Твои слова не лишены логики. Все могло быть, как расписал ты. Но тогда, значит, Полесский уже знает о том, что вечером девятнадцатого числа я приеду в Горки. И цель моего прибытия знает.

– Выходит, так.

– А следовательно, и меры примет. Какие?

– Такие же, как и в отношении Ангелины с дочерью!

Макс провел ладонью по горлу.

Но Пашин отрицательно покачал головой:

– Вряд ли, Макс! Теперь он знает, что я офицер спецназа, командир, человек, профессионально подготовленный к бою. К тому же он не может не просчитать и варианта, что я, вполне вероятно, буду работать не один. А при этих условиях Полесский реально рискует проиграть. И не просто проиграть, а обречь себя. Нет, Макс, скорее он не будет ждать двадцатого числа. А уже сегодня займется Ангелиной. И что-либо сделать для нее мы не можем. Хотя до вечера он, скорее всего, ничего не предпримет. Просто не решится днем... А тебе известен адрес, куда ее доставили из Горок!

– И что ты предлагаешь?

– Надо сейчас же рвать туда! Моя тачка засвечена, посему оставляем ее здесь, на стоянке у торгового центра, на твоей красавице двигаемся в Белое озеро! А по пути попытаемся связаться с Катраном.

Глебов удивился, переспросив:

– С Луганским?

– С ним, Макс, с нашим полковником! Он мужик мудрый и связи в спецслужбах наверняка сохранил. Они нам могут пригодиться. И все! Я ставлю машину, ты выезжай к центру. Начали, Макс!

– Ну, раз начали, значит, начали!

Через пятнадцать минут иномарка Глебова несла боевых офицеров к Москве.

Пашин набрал номер Луганского.

Тот ответил сразу:

– Слушаю!

– Здравия желаю, Борис Ефимович!

– А, Гриша, привет! И как это ты догадался сегодня позвонить мне?

– Неважно, полковник. У нас тут с Глебовым такая ситуация сложилась, нужно посоветоваться.

– Говори! Только коротко и по сути дела.

Майор доложил своему бывшему начальнику все, что касалось событий, связанных с Дементьевой- Моховской. Полковник, выслушав Пашина, спросил:

– И что вы планируете сейчас предпринять?

– Блокировать дом, в который доставили Ангелину!

Луганский приказал:

– Отставить! Я сам организую мероприятия в Белом озере. Вам же следовать ко мне!

– К вам? Домой?

– В офис Службы!

– Не понял?

– Приедешь – поймешь! Все, конец связи! Начинаю работать по вашей проблеме!

Луганский отключился.

Пашин недоуменно посмотрел на Глебова. Тот спросил:

– Как понял, Катран пригласил нас к себе?

– Ага! Но не домой, а в офис Службы.

Настала очередь удивиться Максу. Он так же, как недавно Пашин, произнес:

– Не понял?

– Вот и я ни хрена не понял. Работу по Белому озеру полковник взял на себя, нам же приказал туда не соваться, а прямым ходом следовать в управление.

– Ни хрена себе! Что это значит, Григ?

– А я знаю?

– Так куда едем?

– В офис!

– Принял! Но, признаюсь, ни черта не понял!

– Я тоже, Макс!

В 18.20 «Мазда» Глебова подъехала к обнесенной высоким бетонным забором территории секретной антитеррористической службы «АНТ».

Пашин заметил:

– Давненько я здесь не был. И ничего вроде и не изменилось.

– Кроме того, что три года мы обитателям этого поместья были и на хрен не нужны!

– Да! Здесь ты опять прав. Сигналь!

На сигнал автомобиля Глебова из помещения контрольно-пропускного пункта вышел вооруженный охранник.

Пашин опустил стекло:

– Прапорщик, подойдите сюда!

Охранник повиновался. Как только он спустился с лестницы, в проеме бронированной двери возник его напарник. Система безопасности в центральном офисе была продумана. Пашин прекрасно знал, что в это самое время с левой стороны рентген просвечивает машину Глебова, а снайпер с чердака гаража держит их на прицеле.

Охранник спросил:

– Кто вы и что вам здесь нужно?

Пашин протянул прапорщику свое и Глебова удостоверения, которые ни у кого из офицеров отдела «Z» не изъяли при отправке в вынужденный и, как оказалось, весьма продолжительный отпуск. Объяснил:

– Нас вызвал полковник Луганский.

Первый охранник удостоверения даже не раскрыл, передав их второму прапорщику. Тот скрылся с документами на КПП. Вскоре вернулся, передал документы Пашину с Глебовым, доложив:

– Генерал-майор Луганский ждет вас. Второй корпус. Машину оставьте на общей стоянке. Проезжайте!

И тут же ворота отъехали в стороны, открыв проезд «Мазде». Глебов посмотрел на Григория:

– Слышал, Григ? Прапор с КПП назвал Катрана генералом. Ты что-нибудь понимаешь?

– По-моему, Луганского вернули в Службу!

– Интересно!

– Согласен с тобой!

«Мазда» выехала на полупустую стоянку.

Офицеры вышли из машины и направились к трехэтажному зданию, стоявшему за главным особняком.