знал! Хирург вколол дочери обезболивающее, принялся вправлять руку. Несмотря на анестезию, Настена кричала от боли. Мне так хотелось дать по морде этому коновалу — зачем он мучает мою девочку? — что я вышел в коридор. Я сдерживался, терпел, покрывался холодным потом, говорил себе, что врачу виднее... Короче, вправил он руку, наложил гипс и велел явиться на следующий день, чтобы он мог посмотреть, хорошо ли вправил руку. На обратном пути Настена, измученная всем случившимся, заснула.

Встревоженная Ольга встретила нас около ворот дома. Конечно, ей обо всем доложили, и она нервничала, ожидая нас.

— Ну что? — спросила она шепотом.

— Ничего страшного, — также шепотом ответил я, осторожно беря спящую дочь на руки. — До свадьбы заживет.

— Надо было ей парнем родиться, — со вздохом сказала Ольга. — Такая сорвиголова, вся в тебя...

— Ну что теперь поделаешь. — Я невольно улыбнулся.

Мы, уложив Настену в кровать, сели ужинать, и тут я увидел приготовленные с утра снасти. Какая уж теперь рыбалка! Остается только кашу курам скормить.

— Да, тебе Олег Мухин звонил, сказал, у них в агентстве какое-то дело есть.

— Какие у них в агентстве могут быть дела? — пренебрежительно (специально для Ольги) сказал я. Тем не менее вышел на веранду и набрал номер Мухи. — Привет, Олег, ты, говорят, мне звонил?

— Так точно. Слушай, командир, дело на сто миллионов. Девицу одну предлагают найти. Живой или мертвой — клиента не волнует. Главное — чтоб нашли.

— Где она пропала?

— На Черноморском побережье примерно в районе Сочи.

— Все уши прожужжали: агентство, агентство. А всех и дел-то — что каких-то баб на курорте искать!

— Какие уж есть, — обиделся Муха. — Не всем же Родину спасать, мы все больше по мелочи тырим.

Обиделся. Оно и понятно — я ж их с Боцманом родное детище грязью облил.

— Ну ладно, ладно, не дуйся, Олег.

— Ну так что, командир? Кусков по пятьдесят на нос заработать можно...

— Нет, Олег, не могу. Настена у меня приболела. Завтра мне ее в поликлинику везти... Да я думаю, вы с этим делом и вчетвером справитесь. Как ребята-то?

— Ребята согласны.

— Если возникнут проблемы — телефон есть, звоните мне.

— Ладно, Сергей Сергеевич, пока, — холодно сказал Муха, и в трубке раздались короткие гудки.

Ну вот, обидел пацанов. Они за мной и в огонь, и в воду, а теперь вот попросили, а я... Ну не могу я!..

Ладно, не кисейные барышни, чтоб обижаться! Должны понять...

Муха положил трубку и вздохнул, глядя на Боцмана.

— Ну вот, Пастухов тоже отвалился. Придется нам с тобой вдвоем это дело тянуть.

— Придется, — согласился Хохлов. — Видишь, все один к одному.

Сначала Муха с Боцманом позвонили Артисту. Дома трубку никто не брал, а в театре сказали, что Злотников на гастролях в Улан-Удэ и будет в Москве только через три недели. Потом они позвонили Доку. Здесь их тоже ждал облом. Жена Перегудова сообщила, что Иван с бригадой медиков полетел в Якутию, в города, пострадавшие от наводнения. Она даже приблизительно не могла сказать, когда он вернется. А теперь вот и Пастух...

— Ладно, Боцман, что нам. У пацанов у всех дела. Заказчик этот, Викентьич, нам своих людей обещал?

— Обещал. Хоть сотню.

— Ну вот, пусть дает. Возьмем на себя руководство операцией, а они пусть выполняют все остальное.

— Да, руководители из нас выйдут что надо, — засмеялся Боцман.

Ущелье, в котором за лесом спряталось небольшое озерцо, было погружено в утреннюю тишину. Но вот со стороны побережья донесся стрекот вертолета, и в ущелье показался ярко- желтый Ми-8, на бортах которого красовалась надпись «ТЕХНОЛОГИЯ». В утробе самолета, кроме пилотов, находились Муха, Боцман и четверо «бойцов» Николая Викентьевича. Ребята как на подбор — статные, широкоплечие, все бывшие офицеры армейского спецназа. Муха отметил, правда, у них один недостаток — все четверо были молчунами и не хотели «колоться» насчет своего славного боевого прошлого. Ну нет так нет, лишь бы отработать хорошо.

Предгорья Кавказа, освещенные южным солнцем, манили своей яркой, необузданной красотой. Боцман, глядя на открывшийся его взору пейзаж, даже цокнул языком от восхищения.

— Вот оно, озерцо! — крикнул Муха, стараясь перекрыть рев двигателя.

Боцман приставил к глазам бинокль. Действительно, прямо по курсу лежало озеро, а у берега из воды торчал вертолетный хвост. В бинокль было видно, что берег напротив места падения оцеплен желто-черной полосатой лентой, а в воде, метрах в десяти от него, покачивается большой красный буй. Людей рядом не наблюдалось.

— Разломился, — тут же предположил Муха, кивнув в иллюминатор. — Похоже на то, о чем говорил Николай Викентьевич, — граната из РПГ.

— Бывает, что вертолеты безо всяких гранат в воздухе разламываются, — возразил Боцман.

— Но реже и медленней, — пошутил Муха.

— А народу здесь, судя по всему, много побывало, — заметил Боцман.

Вертолет пролетел над озером и ушел вверх по ущелью. Вертолетчики выискивали подходящую площадку.

Если в у экспедиции не было поискового снаряжения: аквалангов, палаток, надувных лодок, ножниц с гидроусилением и прочего барахла, — можно было бы десантироваться на воду или в лес, но с таким грузом об этом нечего было и думать. Так что придется им теперь тащить все на себе назад до озера. Впрочем, площадка была найдена сравнительно недалеко, всего в двух с половиной километрах, поэтому уже через пятьдесят минут Боцман вывел поисковую экспедицию на берег чуть правее торчащего из воды хвоста.

Николай Викентьевич говорил, что его люди уже обследовали вертолет. Но одно дело, когда останки боевой машины изучают эксперты-летуны, другое дело — поисковики. Летунам важны их «железки», поисковикам — следы присутствия людей, которые находились на борту.

Сколько раз приходилось офицерам спецназа искать пропавших людей в горах в перерывах между боевыми операциями! Чаще всего находили их трупы. Главное в этом деле — контакт с местными. Если сумел к ним подмазаться — они тебе помогут в меру сил и возможностей. Не сумел — пиши пропало. Без проводников, без подсказок всю жизнь будешь плутать по склонам гор и ущельям в поисках того, «сам не знаешь чего».

Едва экспедиция вышла на берег, как из кустов показался сержант при синеньких погонах и с автоматом — безусый паренек маленького роста.

— Стой, кто идет? — крикнул он так, будто хотел, чтобы его услышали на турецком берегу.

— Свои, — просто сказал Муха и продемонстрировал пареньку выданный аж самим краснодарским ФСБ документ, дающий право на осмотр упавшего в озеро вертолета и проведение в близлежащей местности независимого расследования. Как уж там Николай Викентьич сумел договорится с «федералами» — одному Богу известно.

Сержант покрутил бумажку с гербовой печатью в руках, шумно пошмыгал носом и сказал:

— Пока следствие не закончено — не положено. Отойти на пятьдесят метров, — и, как бы подтверждая серьезность своего высказывания, наставил на Муху автомат.

— Ты че, больной? — вступил в разговор с ним командир «бойцов» Николая Викентьевича Гера — здоровый парень, больше похожий на «быка», боевика-убийцу, чем на отца командира. — Пойдем поговорим.

— Не о чем мне с вами разговаривать! — довольно истерично произнес сержант, одновременно пытаясь