теперь, как и предупреждал «усатый». Управление будет не брать его, а уничтожать. Вот что выходило!

Теперь стало ясно как Божий день, что это именно Крымов пристрелил Крупицу, а потом подбросил оружие в его же квартиру. Он предположил, что Пастух обязательно нанесет туда визит, и не ошибся. Наверняка его люди положили «смит-вессон» в ящик стола перед самым появлением капитана. А когда они засекли, что Пастух зашел в квартиру, и дали знать Крымову, тот сразу позвонил и пригласил на встречу. Семья в заложниках — это самое надежное приглашение, да к тому же и самое психологически верное: Пастух, как и хотел того Крымов, не просто пришел, но и захватил пистолет с собой. При этом Управление, которое наверняка поставило этот телефон на прослушку, зафиксировало личный контакт Пастуха с Крымовым и даже получило информацию о месте их встречи! Конечно, сам Крымов для них пока не по зубам (иначе не потребовалась бы кассета из Флоренции), но уж схватить за шиворот Пастуха они были обязаны. А дальше все предельно просто — сделать так, чтобы оружие с пальчиками капитана Пастухова оказалось у сотрудников Управления, а сам Пастух от них сбежал. С чем Алексей и справился блестяще!..

Сергей даже поежился. Ему на мгновение показалось, что этот «лорд-хранитель» с благожелательной улыбкой знает все наперед и с легкостью, словно кукловод, управляет чужими судьбами. Особенно его, Пастуха, судьбой.

Дьявольщина какая-то! Ведь теперь, с точки зрения Управления, все стало ясно — есть документальное подтверждение предательства Пастуха (он связан с Крымовым — их объектом внимания) и есть оружие, из которого Пастух застрелил офицера оперативного отдела. И теперь никакой Голубков не сможет отыграть назад. Смерть предателю! А он, Пастух, как миленький должен бегать от них, к удовольствию Крымова, уничтоженный гневом государственной секретной службы и страхом за свою семью… Ну уж нет!

Этого они не дождутся, хватит! Один раз обнаружив расставленную сеть, он больше не собирался в нее попадать. Теперь он сам должен стать охотником, должен опережать на шаг и Крымова, и Управление. Это теперь единственный выход для него. Но это будет очень трудно, почти невозможно, потому что слишком сильный противник, да и не один, а надеяться теперь он может только на себя и на своих друзей… «Станция Киевская, — услышал он. — Поезд дальше не пойдет. Просьба освободить вагоны».

Пастух вместе со всеми «освободил вагон» и пошел на пересадку. Оторваться, кажется, удалось, но на всякий случай надо еще минут десять — пятнадцать поболтаться по переходам. Лихорадка погони еще чувствовалась, но напряжение уже отпустило и можно было успокоиться. Если Пастух переживет эти несколько тяжелейших дней без потерь и не сломается, не опустит руки, — значит, дальше все должно получиться. А сломаться он не может себе позволить. Не только из-за семьи, но и потому, что Сергей уверен в своих ребятах. Он не знал, где сейчас Док и почему не проявился, он не знал, что делают сейчас Артист и Боцман и в курсе ли они, он знал только одно: они придут ему на помощь. Все. Даже если не смогут с ним связаться и окажутся в изоляции. Как это сделал Муха. Он ни секунды не сомневался в них — так может ли в таком случае сломаться сам Пастух?.. Мы еще посмотрим, кто из нас будет смеяться последним. И стрелять.

Теперь надо было действовать, и Сергей уже знал, с чего начнет — с того плана, который появился у него в голове еще до встречи с Крымовым. План был прост: он должен как можно быстрее узнать все, что сможет, о своем противнике.

Он должен видеть его как облупленного, чтобы оказаться на равных. Иначе его не переиграть. Нет худа без добра, благодаря их встрече Пастух теперь знал не только его фамилию, но и кое-что еще, так что задача немного упрощалась.

Но только немного.

А поможет ему в осуществлении этого плана один порядочный и очень информированный человек по фамилии Губерман. Фима Губерман. Пастух был уверен, что поможет, если только он сейчас в Москве…

Док был старше Пастуха почти на десять лет. До сороковника, конечно, пока далеко, но гибкость и прыть, так еще свойственную его двадцатишестилетнему командиру, он ухе чуть подрастерял. Впрочем, не совсем так. Она трансформировалась у Дока в уверенность и выносливость. Это нормально. Так и должно было произойти. В любой ситуации он был спокоен и невозмутим как сфинкс, даже голоса не повышал ни при каких обстоятельствах, и иногда складывалось впечатление, что он слишком медлителен для боевого офицера. Но это было обманчивое впечатление. Просто Док всегда действовал наверняка, всегда точно знал, какой сделать выбор, и почти никогда не ошибался. А это невозможно, если ты слишком тороплив. У Дока вообще было довольно странное положение в их группе, потому что он был старше не только Пастуха. Всем — и Артисту, и Боцману с Мухой — всем было по двадцать пять. Плюс-минус пара лет. Но при этом Док чувствовал себя с ребятами естественно и разницы в возрасте не ощущал. Разве что иногда, в те редкие моменты, когда вдруг просыпалось убеждение, что он отвечает за них, за всех, как старший брат отвечает за младшего.

Вот и сейчас, пока он сидел в своей «шестерке» и ждал, когда появится тот человек, с которым встречался на Манежной площади Пастух, ощущение старшинства завладевало им все сильнее. И все сомнения рассеялись. Он теперь совершенно точно знал, что и как надо сделать… Когда сегодня утром Док получил сообщение от Пастуха, он уже был готов действовать. Всю ночь он прождал, но не появились ни Ольга с Настей, ни сам Пастух, и это рождало острое желание немедленно действовать самому. Но он должен был ждать. И он ждал. Док понимал — произошло что-то непредвиденное, что-то вмешалось в планы. И вот с утра пораньше Пастух сообщил: машина на Кольцевой, я на Манежной, если успеешь — будь рядом, но не светись. Пастух дал понять, что ему нужна если не помощь, то уж поддержка точно, и никаких сомнений в том, что ситуация осложнилась окончательно, у Дока больше не осталось. Но главное, что теперь ему приходилось принимать решение на свой страх и риск, действовать одному за всех. И любая ошибка должна быть исключена.

Он решил сразу ехать на Манежную, потому что забрать машину уже не успевал.

Пастуху он сейчас был нужнее, с машиной или без — не важно. Быстро выбравшись из поселка на шоссе, Док тормознул фордовский микроавтобус, и молодой парень, водила какой-то коммерческой фирмы, сразу согласился подбросить его в город, поскольку очень кстати и сам спешил в Москву. Просить его поторопиться не пришлось, парнишка и без того любил полихачить. Доку даже показалось, что парню доставляло удовольствие продемонстрировать случайному пассажиру класс своего вождения. Так что за какие-то полчаса под гремящее в салоне «Радио-101» и беспрерывное виртуозное матюгание в адрес суетящихся на дороге «чайников» Док долетел едва ли не до самой Манежной площади. А дальше все решилось само собой.

Он понимал, что должен стать глазами Пастуха, увидеть все происходящие события со стороны и надежно проконтролировать, поскольку сам Пастух, находясь в центре событий, не мог оценивать их объективно. Док не успел к началу, но успел вовремя — его командир только-только заканчивал разговор с каким-то человеком.

Держась в стороне и не обнаруживая себя, Док изучил обстановку и уже через несколько минут был в курсе всего происходящего. Он понял, что человек, с которым встречался Пастух, пришел не один и его молодой спутник (возможно, телохранитель) сейчас тоже наблюдает происходящее со стороны. Кроме того, Пастуха пасли, причем как минимум пятеро.

«Что-то сегодня здесь многолюдно», — подумал Док. Перед ним встала неприятная задача: не зная ничего наверняка, он должен был угадать, что важнее сейчас, на чем необходимо сосредоточить свое внимание. А от этого зависело очень многое, даже жизнь семьи Пастуха… Чтобы принять решение, Доку потребовалось несколько минут. Он понял, что самое главное — не упустить тех людей, с которыми встречался его командир, не потерять их из виду, что бы ни произошло. И он их не упустил. Когда они разбежались и тот, постарше, в шикарном костюме и с уверенностью в движениях, сел в «мерседес», Док ни секунды не сомневался, что сейчас должен появиться второй, помоложе. А когда выполз фиолетовый «фольксваген» — пикап, из которого щелкнули три выстрела. Док ни секунды не сомневался, что это он и появился. Теперь надо было сесть ему на хвост. Прочно и надолго.

Док был уверен, что все сделал так, как надо, и не допустил ни одной ошибки. Для него это было очевидно, хотя и подтвердилось полностью только позже, в четыре часа дня, после очередного сообщения Пастуха на пейджер. А тогда, утром, около «Москвы» в тот момент, когда Сергея попытались • взять люди из Управления, выбор Дока еще не казался настолько очевидным. Но хладнокровие и интуиция его не подвели, и молодого парня из пикапа, которого Док про себя уже именовал «телохранителем», он не упустил. Жаль