Клаусу вогнало ее в депрессию. До того как они вошли, казалось, что малыш понимает, зачем все это, но оказавшись внутри, стал кричать, и пришлось его вывести. Ванесса раздавлена, казалось, даже Санта расстроился. И последующий поход по магазинам не принес веселья, потому что Грегги икал и всхлипывал и обиженно бился в коляске. Делия сказала Ванессе, что этот день она запомнит надолго.

– Мне все равно нужно в прачечную, – извинилась она уходя. Жалкое извинение!

Когда Делия вернулась домой, Белль позвала ее из двери гостиной:

– Тебе звонили.

– Правда? – Колени у нее подкосились. Она подумала сперва о детях, а потом о сердце Сэма.

Но Белль сказала:

– Мистер Миллер из колледжа. Он хочет, чтобы ты ему перезвонила. Я не знала, что ты знакома с Джоэлом Миллером.

Делия не говорила Белль о нем, потому что работать у него означало съехать из этого дома, а как можно на такое согласиться? Дом был совершенен. И даже у мистера Помфрета есть хорошие-качества. После визита к Санта-Клаусу это каким-то образом стало более очевидно. Поэтому она без особого энтузиазма взяла телефонный номер, который Белль нацарапала на уголке ресторанного меню. Нужно с этим покончить. Опираясь одной рукой на перила, Делия поднялась наверх, сняла трубку и набрала номер. Белль в это время ворковала поблизости, притворяясь, что занята котом.

– Разве ты не милый маленький котенок? Разве ты не славный маленький котенок? – мурлыкала она.

Делия слушала гудки на другом конце провода, блуждая рассеянным взглядом по пустым белым стенам и голым половицам.

– Алё? – трубку снял Ной. Она сказала:

– Это Делия Гринстед.

– О, привет! Мне сказали, что я должен перед вами извиниться.

– Извиниться? За что?

– Папа говорит, что парень не должен говорить о чаячьем помете в присутствии дам.

На заднем плане мужской голос что-то произнес.

– Женщин, – поправился Ной.

– Что, извини?

– Я хотел сказать «женщин», а не «дам».

Все это, разумеется, было вступлением. Мистер Миллер, конечно, не подумал бы, что ее обидят разговоры о чаячьем помете. Или слово «дамы». Это было стратегией. Но сам Ной вряд ли это понимал, поэтому Делия сказала:

– Все в порядке.

– Дядя Кении Мосса водит грузовик с провизией, поэтому Кении знает про сами-знаете-что. Но папа утверждает, что его дядя просто дразнил Кении. Папа говорит: «Ну конечно, на фабрике по производству кукурузных чипсов есть время, чтобы посылать работников с совками на пляж».

Снова послышался мужской голос.

– А самое главное, – это было сказано с сильным ударением, с многозначительной паузой, – он говорит: «Как же так вышло, что этого нет в списке ингредиентов, если они кладут туда чаячий помет?»

– Ой, ну ты же знаешь эти списки, – пошутила Делия, – все эти научные термины. Они почти все могут прикрыть, назвав каким-нибудь химическим названием.

– А они могут?

– Ну конечно! Они, наверное, называют его «диги-дроксиэксимексилен» или как-нибудь в этом роде.

Ной хихикнул.

– Эй, пап, – его голос стал немного тише, – Делия говорит, что он, наверное, есть в списке, только называется, скорее всего, дигидроски...

Белль теперь потащила кота к окну. Она поднесла его к стеклу, которое стало почти опаловым от пыли. Наверху занавесок висела паутина, а филодендрон на подоконнике был голым и потрепанным. Казалось, вся комната выцвела, как будто она уже проскользнула в отдаленные уголки памяти Делии.

Мистер Помфрет, не меняя выражения лица, сказал: «А, переезжаете» (можно было подумать, что Делия – часть офисного оборудования). Он только попросил доработать неделю, закончить начатые дела. На что она, разумеется, согласилась, хотя никаких незаконченных дел не было: просто обычная каждодневная работа, ни к чему не обязывающие письма и звонки, чтобы заказать для мистера Помфрета товары по каталогам.

Оказалось, что юрист спешно заказал пару ажурных кожаных перчаток для вождения, радиоантенну размером с обеденную тарелку и такой же формы коробку из цельного куска орехового дерева для сувенирных мячей для гольфа.

Когда Делия выходила из офиса в пятницу, мистер Помфрет сообщил, что, возможно, подождет до Нового года, чтобы найти ей замену.

– На этот раз, – сказал он, – я думаю нанять человека, который умеет управляться с компьютером, если только смогу его найти.

Делия на мгновение смутилась. Затем попыталась представить, как он будет работать с машиной. Пусть попробует убедить машину поспорить с оператором горячей линии о размере перчаток, подумала она. Потом Делия поняла, что погорячилась. Но все равно почувствовала себя обиженной, резко повесила на плечо сумку и ушла не попрощавшись.

Все вещи легко уместились в картонной коробке, взятой в «Рик Раке». Вот только настольная лампа высовывалась из нее. Делия могла так все и оставить (Белль согласилась ее отвезти), но ей нравилась фраза, что вся жизнь умещается в одной компактной коробке, поэтому она перекладывала вещи до тех пор, пока крышка не закрылась полностью. Потом взяла пальто и сумку с кровати, подхватила коробку и вышла.

Не было нужды оглядывать комнату на прощание. Каждая деталь была запечатлена в ее сердце – каждое отверстие от гвоздя, каждый шов на обоях и то, как радиатор на ножках в мягком полусвете этого окутанного облаками субботнего утра напоминает какое-то костлявое животное, сидящее на задних лапах.

Спустившись по лестнице, Делия поставила вещи на пол и надела пальто. Она услышала, как Белль на кухне разговаривает с Джорджем. Женщины решили оставить кота здесь еще на неделю или две, пока Делия не освоится на новом месте. Делия сочла необходимым, чтобы сначала ее собственный запах пропитал помещение, иначе котенок будет стремиться в старый дом.

Мистер Миллер сказал, что будет очень рад Джорджу. Что и сам собирался купить кота (но, заметьте, как он употребил слово «купить», совершенно не зная того, что, услышав этот глагол в зоомагазине, настоящие любители животных умерли бы на месте).

Застегивая пальто, Делия прошла через столовую, чтобы постучать в дверь кухни.

– Иду, – откликнулась Белль.

Делия вернулась в коридор. Наверху у мистера Лэма скрипели половицы, а телевизор начал свое привычное, беглое бормотание. Делия поймала себя на мысли – когда, интересно, сосед заметит, что она уехала? А потом подумала: «Может, никогда».

У нее все еще было время, чтобы изменить свое решение.

– Я дала Джорджу банку тунца, – сказала Белль, выходя из комнаты. – Это его займет.

– О Белль, ты испортишь парня.

– Для такого красотули ничего не жалко! Я надеюсь, что, когда придет время, он откажется уезжать от меня. «Нет-нет, мамочка! – пропищала она. – Я хочу остаться тут, с тетей Белль!»

Тем временем Белль натягивала узкое пальто, поправляла локоны, позвякивая ключами от