– Я так и объясню полиции. «Она просто поехала повидаться с дальними родственниками». Потому что, ты же понимаешь, мне нужно им что-то сказать.

– Я понимаю.

– И мне нужно рассказать Сэму. – Да.

– Думаю, он захочет приехать, чтобы переговорить с тобой.

Делия прикладывала туалетную бумагу к каждому глазу по очереди.

– У меня нет опыта, как вести себя в таких ситуациях. – Элиза отпустила сумочку и одной рукой коснулась плеча Делии.

– Ты – хорошая, – сказала Делия. – Это не твоя вина.

И тут же расстроилась оттого, что Элиза накрасилась помадой (сахарно-розовой, бледной на фоне ее кожи). Как правило, сестра не красилась. Она, должно быть, хотела быть во всеоружии во время этого визита.

– Я попрошу Сэма, чтобы он привез тебе какую-нибудь твою одежду, хорошо? – спросила Элиза.

– Нет, спасибо.

– Платье или пару платьев?

– Не надо.

Элиза опустила руку.

Они вышли из комнаты и стали спускаться по лестнице, Элиза шла первой. Вымученным и деланно бодрым тоном Делия спросила:

– Ну а как твой сад?

– А... – Сестра не закончила фразу– Тебе будут нужны деньги, – сказала она Делии, когда они спустились в прихожую.

– Нет, не будут.

– Если бы я знала, что ты не поедешь со мной... У меня с собой мало, но я могу дать тебе все что есть.

– Мне не надо, правда, – возразила Делия. – Я получаю приличную зарплату у юриста, даже своим ушам не поверила, когда он сказал, сколько будет платить.

Она проводила Элизу за дверь.

– И ты ведь знаешь, у меня остались те деньги, что были на отпуск. Пятьсот долларов. Мне и так не слишком хорошо от этого.

– О, мы справляемся. – Элиза сверлила взглядом одну из плиток на крыльце.

Делия могла бы проводить сестру до машины или хотя бы до офиса, но тогда их расставание затянулось бы. Поэтому она оставила наверху сумку и стояла на крыльце, скрестив руки так, как будто собиралась вернуться внутрь.

– Я уверена, что вы справляетесь, – сказала она Элизе. – Нет, не то. Просто я чувствую себя плохо из-за того, что не начала с нуля. Начала... Я не знаю. Даже...

– Даже?

– Даже бездомные или... Я не знаю, – замялась Делия. – Я сама не знаю, что хочу сказать!

Элиза потянулась вперед и прижалась к Делии щекой.

– Все будет хорошо, – уверенно произнесла она. – Помяни мое слово, этот отдых сотворит чудеса. А пока, Ди... – Элиза собиралась повернуться и уйти, но в последний момент ей пришла в голову мысль: – А пока помни девиз двоюродного дядюшки Роско.

– Какой?

– Никогда не делай того, что нельзя будет исправить.

– Я запомню, – пообещала Делия.

– Дядюшка Роско, может, и был старым ворчуном, – усмехнулась Элиза, – но, в конце концов, здравый смысл у него был.

Делия сказала:

– Будь осторожна на дороге.

Она стояла и смотрела на Элизу, на ее приземистую, ладную, энергичную фигуру, пока та не исчезла из виду. Потом вернулась в дом за сумкой.

Поднимаясь по лестнице, Делия подумала: «Но если ты никогда не делаешь ничего, что не сможешь исправить, – она положила руку на шаткие перила, – ты так ничего и не совершишь». Затем она хотела повернуться и догнать Элизу, чтобы сказать ей это, но поняла, что не вынесет еще одной сцены прощания.

На вечер у нее была книга «И солнце взойдет», но Делия не смогла ее дочитать, потому что все время отвлекалась. Была пятница, начало выходных. Движение под окнами было более оживленным, а голоса прохожих громче.

– Хоу-и! Мы идем! – крикнул подросток.

Делия моментально потеряла место, на котором остановилась читать. Около восьми кто-то ступил на крыльцо, не Белль, а некто в туфлях на плоской подошве, и шел медленно, как будто был усталым или грустным, поэтому Делия отложила книгу и прислушалась. Открылась входная дверь, человек вошел в дом, ступеньки заскрипели под его шагами. Потом заскрипела ручка двери напротив, и Делия подумала: «А, это – другой жилец».

Она вернулась к книге, но то и дело ей мешал какой-нибудь звук – глухой кашель, позвякивание металлических вешалок в шкафу. Услышав, как полилась вода в душе, она на цыпочках подошла к своей двери, чтобы проверить, заперта ли та. Потом забралась обратно в кровать и перечла абзац, который только что читала.

Через час или около того приехала Белль. С ней был мужчина. Делия слышала его теплый, громкий смех – никто из ее знакомых так не смеялся.

– Ну, будь серьезнее! – сказала Белль.

Внизу включили телевизор, и глухо стукнула дверь холодильника.

Мистер Лэм оказался худым мужчиной слегка за сорок, с прямыми каштановыми волосами и ввалившимися глазами. Делия встретила его в коридоре наверху на следующее утро.

– Здравствуйте, – сказала она и прошла мимо, заранее решив свести их общение к минимуму. Но ей незачем было волноваться. Мистер Лэм, прислонившись к стене и грустно улыбаясь, глядя на свои туфли, пробормотал что-то неразборчивое. Он, должно быть, не больше нее обрадовался необходимости делить с кем-то ванную.

Делия искала банк, который работал бы по субботам. Она хотела обналичить чек, полученный в пятницу. Чек был выписан в банк «Фёрст Фармерз», находившийся к северу от площади, но тот оказался закрыт, поэтому она пошла в федеральный банк Бэй-Бороу. Стоял прохладный ветреный день, сверху нависали темные облака, из-за которых небо казалось почти лиловым, и эта часть города, в которой она не была с того вечера, как приехала сюда, теперь выглядела совершенно по-другому. Краска на зданиях выцвела, и казалось, будто их раскрасили вручную, как старинные фотографии.

– Вы не могли бы это обналичить? – спросила она у кассира в федеральном банке Бэй-Бороу.

Кассир – женщина в узких очках, отделанных стразами, – едва взглянула на подпись.

– Зек Помфрет? Без проблем, – кивнула она.

Так Делия подписала свой первый в жизни чек и получила взамен несколько хрустящих купюр. Она удивилась тому, как мало остается от зарплаты после взимания налога и платы за банковскую операцию.

Уэбер-стрит, Ист-стрит. По диагонали через площадь. Делия высоко держала голову и ступала с чувством собственного достоинства. Она могла быть героиней какой-нибудь пьесы или фильма. А Сэм, конечно же, ее предполагаемым зрителем.