я им дал, как долю в добыче.

Оба галичанина не захотели плыть в родные места. У болгарского царя им больше нравилось. Иван Асень щедро одаривает их. У него не складываются отношения с болгарскими крупными феодалами, вот и опирается на наемников. Шесть лет назад галицкие копья подсадили его на престол. Семь месяцев Иван Асень вместе с галичанами осаждал Тырново, в котором засел царь Борил. Сейчас пытается удержаться на троне, что намного труднее, чем занять его.

Один из галичан вскоре вернулся на шхуну на рыбацкой лодке:

— Царь Иван приглашает тебя в гости. Хочет отблагодарить за нас.

— Вы же говорили, он в Тырново живет, — удивился я.

— Тырново — столица, а здесь он с войском. Латиняне напали на его земли, — объяснил галичанин. — Он коней прислал, ждет тебя с боярами.

На причале, действительно, тусовалось десятка два всадников с запасными лошадьми. Поскольку место у причала было свободно, я решил, что вся моя команда должна оттянуться после многодневного перехода их Кларенцы. Мы, подняв якорь, подошли к причалу, ошвартовались. Два таможенника, которые хотели содрать с меня пару золотых за стоянку на рейде, но были посланы подальше приплывшими со мной болгарами, даже не появились, чтобы высказаться по поводу такого самоуправства. Видимо, им уже сообщили, что я — гость их самодержца. На берег свели трофейного арабского жеребца. Он тоже намучился за время перехода. Имеет право на разминку. Десять моих «бояр» сели на приведенных болгарами коней и отправились вместе со мной в гости к болгарскому царю. Остальному экипажу, кроме вахты, разрешил гульнуть на берегу, как захотят и на сколько хватит денег.

Улицы в Созополе мощеные, шириной метра три от силы. Вдоль домой проходят канализационные канавы, закрытые плитами. Большинство домов двухэтажные, П-образной формы. Все с высокими каменными заборами и глухими стенами, выходящими на улицу. Светловолосых болгар на улицах было намного больше, чем в двадцать первом веке. Наверное, брюнеты станут преобладать, благодаря турецкой помощи.

Царь Иван Асень остановился в цитадели, которая располагалась рядом с воротами, противоположными морским. Судя по материалу, из которого построена цитадель, она была делом римских рук. Одной стороной примыкала к городской стене и имела четыре прямоугольные башни: две угловые и две надворотные, расположенные напротив друг друга. Внутри к стенам примыкали постройки, жилые и хозяйственные, а посредине был прямоугольный плац, выложенный плитами. В промежутках между плитами торчали пучки пожелтевшей травы. Болгары — это тебе не какие-то там римляне, чтобы содержать цитадель в порядке.

Административное здание было двухэтажным и примыкало к городской стене. На широком низком, в три ступеньки, крыльце под навесом из черепицы стоял, как мне сказал галичанин, царь Иван Асень в окружении своих приближенных. Царство у него, правда, пока что размером со среднее удельное княжество. Я сразу начал прикидывать, во что мне выльется такая честь? Галичанин проболтался, что латиняне напали на болгар. Скорее всего, болгарскому царю нужна военная помощь. Было Ивану Асеню около тридцати, среднего роста, крепкого сложения. Голова большая, покрытая густыми, черными, вьющимися волосами длиной до плеч и расчесанными на пробор посередине. Брови изогнутые, подстриженные. Нос большой и тонкий. Борода длинная, клином. Мне показалось, что он хочет походить на святых с икон. На болгарском царе голубая льняная рубаха, поверх которой пурпурный кафтан с короткими, по локоть, рукавами, украшенный золотой тесьмой, и червчатые порты, заправленные в высокие темно- коричневые сапоги с тупыми носаками.

Царь Иван Асень обнял меня и троекратно поцеловал в щеки.

— Рад принимать такого знаменитого гостя! — произнес он.

Говорил он на старославянском с примесью тюркских слов. К тому же, я знал много слов, благодаря которым болгарский язык станет сильно отличаться от русского. В свое время довольно интенсивно общался с «братушками». Впрочем, русские становятся братушками для болгар только в трудную минуту. Как только она проходит, сразу пристраиваются лизать задницу латинянам. И началось это еще в тринадцатом веке. Один из предыдущих болгарских царей Калоян заключил унию с Папой Римским. Нынешний от нее не отказался. Надеялись, наверное, что это остановит наступление католиков на Болгарское царство. Сейчас Ивану Асеню наглядно объясняют, что алчные латиняне за денье свою родню передавят, что никакие унии и договора их не остановят, только острый меч.

— Рад быть гостем такого знаменитого хозяина! — отплатил я той же монетой.

За Иваном Асенем, насколько я знаю, пока не числилось громких подвигов, только захват Тырново. Да и тот взял измором. Но слова мои понравились болгарскому царю. У меня уже сложилось мнение, что для занятия престола надо обязательно быть падким на лесть. Иного правителя подхалимы не потерпят.

Мы вошли в здание. Зал для пиршеств находился в нем на первом этаже. Наверное, чтобы пьяные гости не падали с лестниц. В замках Западной Европы пир считался удавшимся, если кто-нибудь из гостей падал с лестницы и ломал руку или ногу. Если таких было несколько, то это значило, что оттянулись на славу. Стол — козлы, на которые положили столешницы и застелили кусками грубого холста, — был буквой П, но «перекладина» стояла не на помосте. Кубки были стеклянные, темно-зеленые, с пузырьками воздуха внутри, а миски — глиняными и деревянными, по одной на двоих гостей, только у сидевших за «перекладной» были отдельные. Царь сел в центре ее, справа поместил меня, слева — командира половецкого отряда, которого звали Сутовкан. На настоящего хана он не тянул. Не хватало властности, презрительного отношения к людям. Впрочем, и то, и другое — дело наживное. Скорее всего, Сутовкан набрал добровольцев и нанялся на службу. Нарубит деньжат, создаст свой курень — и начнет презирать всех, кто беднее его.

Угощал царь Иван Асень верченой говядиной и красным вином, которое напоминало так нравившееся мне в двадцатом веке болгарское «Каберне», но было кисловатым. Выпили за встречу, за дружбу болгар, русичей и половцев, за удачу в бою.

После чего Иван Асень и начал издалека:

— Сутовкан сказал, что ты — сын Великой Волчицы-Матери. Мои предки тоже поклонялись ей, пока не приняли христианство. Мое родовое имя Асень значит «вожак волчьей стаи». Так что мы с тобой родственники.

— Вполне возможно, — согласился я.

— Генрих, граф Адрианопольский, напал на мои земли, — поставил меня в известность мой новый «родственник». — Если бы ты привез свою дружину, вместе мы, два волка, легко справились бы с ним.

Теперь понятно, почему меня встречали на крыльце.

— Большой у него отряд? — поинтересовался я.

— Сотни полторы рыцарей, сотен пять сержантов и пехотинцев-латинян и около тысячи ромеев, — ответил болгарский царь.

— А у тебя? — спросил я.

— Сотня бояр, четыре сотни пехоты и две сотни половцев, — ответил Иван Асень. — Сейчас собираю ополчение. Думаю, не меньше тысячи наберу.

По количеству силы будут примерно равны, а вот по качеству…

— Много у тебя лучников? — поинтересовался я.

— С сотню будет, — ответил он. — Это не считая половцев.

Я бы их тоже не считал, но вслух говорить это не стал.

— Далеко отсюда латиняне? — спросил я.

— Полтора дневных перехода, — ответил царь Иван Асень. — Грабят деревни, двигаясь к Созополю. Наверное, собираются осадить его. Поэтому я здесь. Теперь у них не хватит сил захватить город.

— Самый лучший способ защиты — это нападение, — поставил его в известность. — Сможем за день добраться до латинян?

— Если без обоза, налегке, то да, — ответил он.

— Значит, завтра рано утром и выступим, — решил я. — У тебя найдутся для меня и моих бояр боевые кони?

Он смотрел на меня так, словно ждал, что я сейчас скажу, что пошутил. Не дождавшись,