Наголо бритый
гроза сторожей,
сегодняшний член профсоюза,
был специалистом дневных грабежей,
особенно в части арбузов.
Для авторитета
глотал пескарей
живыми, с крючками и леской!
Я грыз тротуары на спор -
кто скорей,
и съел свою парту в отместку.
Года пролетели на грузовике.
И страшно мне душу мутузят
огромные, взятые мной не в ларьке
совсем беззаконно, арбузы.
По памяти, словно по устью реки,
как мёртвые рыбы плывут синяки.
Взывают к отмщенью,
я слышу, внутри,
убитые мной
ни за что пескари!
Подам на себя
заявление в суд -
пускай из меня
всё обратно возьмут!…
Чулым в чулане памяти
пробил глухие двери.
Теперь здесь будет памятник -
Я в это свято верю!
Лариска здесь чуфыркала,
когда я ей чихакал,
душа моя чирикала
обиженно, как птаха,
Я брал Лариску за руку
и страстно зюзярекал;
'Пойдём со мною за реку,
или хотя 6 за реку!
' Там, где кусты кудлатые,
там, где фазаньи рыла,
скажу слова крылатые:
'Сперва рисуйте крылья!'
А в комнате мятётся музыкант
И звук ему, как ход подземный узок.
Он стиснут между нот,
как между ног…
Александр Наумов
Непризнанный великий музыкант,
Зажатый между ног и между ножек,
Яви народу яркий свой талант!
И скромный орган
быть органом может.
Скопившийся в душе его заряд
Взорвать способен музыкой кварталы…
Но боязно
бессмертное начать!
Хотя бы знать -
с какой начать октавы…
И между ног мятётся музыкант.
Душе его проход предельно узок!
Товарищи!
Вы губите талант!
И самую духовную из музык!
…
…
