кандидатур хватает с лихвой.

– Гарланд… стрельба… все мертвы! Я видел…

– Спокойно, Уолтер, – перебивает Альберт, протирая прилавок влажной тряпочкой. – Я понял, что в магазине Стива Гарланда что-то случилось. Попробуй рассказать складно, хорошо? Я слушаю.

– Он убит, – лепечет работник, и губы кривятся в нездоровой усмешке. – Он мёртв, мистер Альберт! Я видел сам. Его расстреляли из автомата.

– Хм, – отмечает владелец магазина, откладывая тряпку. Действительно, это событие из ряда вон. Стива Гарланда, содержащего магазин питомцев, он знал только вскользь, но ему всё равно становится не по себе. Кто мог такое сделать?

– А ещё, – парень наклоняется вперёд, понижая голос до шёпота. Разгорающийся блеск в его глазах нравится Альберту всё меньше, – убийца вырезал на его спине цифры. Пять цифр, да. Нуль… четыре… один… два… один. Я видел это, мистер Альберт. Вы мне верите?

– Конечно, – кивает он, выходя из-за прилавка. Пока Альберт не знает, что сделает дальше. Магазин закрывать он не будет, это точно. Но всё-таки хорошо бы выяснить об этом побольше. Пожалуй, можно устроить перерыв на полчасика. Альберт запирает дверь магазина и идёт к чёрному выходу. Но у двери он резко оборачивается, поражённый неприятной догадкой. Уолтер стоит у сектора с клюшками для гольфа, изучая «вторую железную», коллекционную клюшку из разряда тяжёлых. Сам Альберт такими не пользуется – слишком много они весят, а ему давно не тридцать лет. Даже не пятьдесят.

– А как ты узнал обо всём этом? – спрашивает он, опуская руку в карман за ключами. – Ты сказал, это произошло только что. Значит, ты был в магазине во время налёта?

Уолтер вздрагивает, поднимает голову, их взгляды встречаются. В них Рик Альберт, владелец магазина спортивных товаров, видит свой приговор – и успевает лишь коротко вскрикнуть, прежде чем работник подскакивает к ней с занесённой над головой клюшкой. Железный наконечник обрушивается на голову, окрашивая стены белым огнём. Альберт ещё секунду удивлённо смотрит на работника, потом падает на прилавок, который протёр только что. «Боже мой, – он приходит в ужас, видя, как кровь заливает полированную поверхность, – он грязный! Неужели мне придётся снова…». Второй удар снова меняет краски – на этот раз на непроницаемо-чёрные.

На лестнице за чёрным выходом крики продолжались. Теперь из общей сводящей с ума какофонии выделились бешеный лай и мяуканье. Питомцы из лавки Стива Гарланда продолжали бесноваться, запертые внутри. От этого звука у Генри вставал комок в горле. Но сейчас нужно было заботиться об Айлин, а не о себе: ей снова стало плохо, когда она увидела лестничные пролёты, которые словно окунули в исполинский чан с кровью.

Кровь была живая. Не засохшая бурыми струями, как в тот раз, а свежая, отдающая пряно-солоноватым запахом. Когда с шеи за шиворот скатилось что-то тёплое, Генри понял, что жидкость капает с верхних пролётов. Остервенело оттираясь, он оглянулся на Айлин. Как ни странно, девушка выглядела спокойной; лишь сжала губы до бескровия, и на пальцах, держащих трубу, синими реками выступили вены.

– Айлин, сможешь идти?

Она быстро кивнула, словно боясь, что её вырвет, если она откроет рот.

– Закрой глаза, – предложил Генри. – Я поведу тебя.

Она не стала возражать. Генри взял Айлин под локоть (за кисть не мог – несмотря на потрясение, расставаться с трубой она не собиралась) и сделал первый шаг. Ступал очень осторожно, чтобы не поскользнуться на мокрых от крови ступеньках. Капли стали срываться обильнее, застревая в волосах и с омерзительной теплотой лаская щёку; сначала Генри и Айлин смахивали их, потом перестали обращать внимание. Когда они приблизились к двери, над которой висела залитая кровью вывеска (СТ… ЛАНД, ВСЁ Д… МЦЕВ, смог прочитать Генри), оба уже выглядели так, словно только что приняли ритуальную ванну в лучших традициях сатанистов.

Айлин открыла глаза, с недоумением взглянула на закрытую дверь и вывеску. Гам животных не стихал. Мяуканья стали громче. Под дверью магазина, сверкая медью, лежала плеяда автоматных гильз.

– Может быть, сейчас придётся пустить в ход трубы, – сообщил Генри подчёркнуто равнодушно. – Держись за моей спиной, я буду первым. Если промахнусь по этим тварям… помоги мне, хорошо?

Айлин опять кивнула. Генри уже счёл все подготовки завершёнными, когда она внезапно спросила:

– Генри, какой это этаж? Сколько осталось?

– Не знаю, – он растерялся. – Четвёртый… может, третий.

– Да, – сказала она. – Я готова, Генри.

Генри взялся за влажную ручку двери (она была вся в крови, но он не заметил) и потянул. Боялся, что внутри окажется та же непроглядная темнота, что и в прошлый раз, но судьба сделала подарок. Лампы гудели, разбрасывая снопы яркого белого света. Первое, за что ухватился взгляд – чёрный шест стойки-вешалки, лежащий поперёк входа. Когда-то он стал его спасением. Из-под шеста на зелёном линолеуме тянулись багровые потёки. Дальше лежала большая двусторонняя витрина – явно самодельная. Консервные банки и пакетики с сухим кормом разлетелись по всему помещению.

Магазин был пуст. Кошки ревели над ухом, пиликая на нервах, и лай собак взрывался исступлённой злостью – тем не менее, внутри никого не было. Только жестокий и бессмысленный разгром. Стёкла витрин разлетелись на мельчайшие куски. Ящики столов вывернуты, бумаги лежат на полу, изорванные и окровавленные. Проволочные клетки, в которых должны сидеть животные, открыты настежь. В довершение картины Генри увидел на стене скопление вмятин от пуль.

Гильзы у входа, вспомнил он. Автоматные гильзы…

Едва он подумал, окружающее ажитато вдруг нарушилось резким трескучим звуком, словно взрываются хлопушки – не один, не два, а целая пачка. Животные на долю секунды изумлённо умолкли, и на какое-то время автоматная очередь обрела единоличную власть над изувеченной лавкой Стива Гарланда. Но потом снова раздался взрыв животного оркестра – двумя октавами выше, панический и агонизирующий. Кашли автомата затерялись в этой мощной волне, забивающей уши. Генри поймал себя на том, что прижимает ладони к ушам и кричит. Айлин делала то же самое – но с больной рукой она могла закрыть только ухо, и продолжала подвергаться этой немыслимой пытке.

– Пойдём! – закричал Генри, хватая её за руку. Едва ли она его не услышала, но слова не требовались. Они побежали к чёрному выходу, отсчитывая шаги. Отчаянный визг убиваемых животных редел по мере того, как автомат выплёвывал новые смертоносные очереди; когда в лавке стало тише, Генри различил за всем этим смех, прокатывающийся приглушённым эхом.

Смех убийцы.

Уолтер Салливан с наслаждением разрядил очередную обойму, проходясь огненным шквалом по клеткам, в которых оставались живые звери. Эта обойма стала последней. Рыжую кошку, неистово царапающую прутья клетки, отбросило к задней стенке, где она замерла, выпучив водянистые глаза. Напоследок линия огня коснулась беспокойно чирикающей жёлтой канарейки, превращая её голову в кровавое месиво. Больше животных не осталось; в магазине Стива Гарланда воцарилась столь непривычная здесь тишина, которую портили только всхлипывания самого хозяина, забившегося в угол за прилавком.

Перестав смеяться, Уолтер спокойно перезарядил автомат и подошёл к прилавку. Стив Гарланд, щуплый мужчина с мясистыми красными щеками, поднял трясущиеся руки, пытаясь защититься от надвигающегося безумца. Совок для кормления животных выскользнул из руки и со