вспомнил, как мало крема понадобилось Смитерсу во время демонстрации его возможностей. Подействует ли крем под водой? Сейчас уже не было смысла гадать. Алекс прижал горлышко тюбика к железным углам передней стенки аквариума и, как мог, постарался выдавить длинную полоску крема по всей длине металла, свободной рукой размазывая крем вокруг заклепок.

Оттолкнувшись ногами, он проплыл к другому углу. Он не знал, сколько пройдет времени до того, как крем подействует, во всяком случае Надя Воль уже знала, что что-то не так. Алекс видел, что она опять стояла перед аквариумом и говорила в телефонную трубку — вероятно, звала на помощь.

Полтюбика Алекс истратил на одну сторону. Еще половину — на вторую. Медуза повисла над ним, протягивая щупальца, будто желая ухватить и помешать ему. Сколько он уже под водой? Сердце бешено колотилось. И что будет, когда металл поддастся?

Едва он успел всплыть и сделать вдох, как узнал ответ.

Даже под водой крем прожег заклепки внутри аквариума. Стекло отошло от ферм, и ничем больше не сдерживаемая масса воды распахнула стенку, как порыв ветра — дверь. Алекс не видел этого. Он не успел опомниться. Все вокруг завертелось, и его, беспомощного, как щепка в водопаде, потащило вперед. Следующие несколько секунд были головокружительным кошмаром, в котором бурлила вода и лопались стекла. Алекс не отважился открыть глаза. Он чувствовал, как его понесло вперед, шарахнуло обо что-то, потом всосало назад. Он был уверен, что ему переломало все кости. Теперь он погрузился под воду. Вдруг его голова оказалась на поверхности, но, даже раскрыв рот, он с трудом поверил, что может дышать.

Переднюю стенку аквариума снесло, и тысячи литров воды хлынули в кабинет Ирода Саэля. Вода смела мебель и вышибла окна. Она продолжала уходить сквозь пол, закручиваясь вокруг щиколоток Алекса, когда он, очумевший и весь в ссадинах, поднялся на ноги.

А где медуза?

Ему повезло, что он не запутался в ее щупальцах в этом внезапном бурном потоке. Но она все еще могла быть рядом. Воды в кабинете Саэля было достаточно для того, чтобы она добралась до него. Весь начеку, Алекс попятился в угол комнаты. И тут он увидел.

Наде Воль повезло меньше. Когда сломались фермы, она стояла перед стеклом и не успела вовремя отскочить. Женщина лежала на спине, подогнув ноги под неестественным углом — обе были сломаны. Португальский военный кораблик был на ней. Часть его покоилась на ее лице — казалось, что сквозь студенистую массу глаза немки глядели на Алекса. Желтые губы застыли в бесконечном крике. Все ее тело обволокли щупальца, и сотни жал впились в руки, ноги и грудь. Ощутив приступ тошноты, Алекс попятился назад к двери и, шатаясь, вышел в коридор.

Звучал сигнал тревоги. Он услышал его только сейчас, когда вернулись зрение и слух. Рев сирены вывел его из оцепенения. Который час? Почти одиннадцать. По крайней мере часы целы. Но он в Корнуолле — самое меньшее в пяти часах езды от Лондона, и при поднятой тревоге, в окружении вооруженных охранников и колючей проволоки, ему ни за что не выбраться с территории предприятия. Найти телефон? Нет. Воль, очевидно, не врала, когда говорила, что они заблокированы. А как теперь связаться с Блантом или миссис Джонс? Они, скорее всего, уже в музее.

Остался только один час.

С улицы, перекрывая назойливую сирену, донесся другой звук — низкий гул. Это молотил воздух пропеллер. Алекс подошел к ближайшему окну и выглянул наружу. Действительно, транспортный самолет, который он видел в день приезда, готовился ко взлету.

Все тело у Алекса было в синяках, он едва держался на ногах и промок до нитки. Но он знал, что нужно делать.

Он развернулся и побежал.

Алекс пулей вылетел из дома и остановился оценить обстановку. Выли сирены, в его сторону бежали охранники, а в отдалении по главной дорожке к дому мчалась пара машин. Хотя для всех было очевидно, что произошла нештатная ситуация, оставалось надеяться, что никто еще не знает, в чем именно она заключается. Его не будут искать — по крайней мере, пока. Это должно дать небольшую фору.

Казалось, он уже опоздал. Личный вертолет Саэля улетел. Остался только транспортный самолет. Если Алекс хотел через пятьдесят девять минут очутиться в лондонском Музее науки, он должен попасть на борт. Но самолет уже тронулся с места и медленно откатился от «башмаков». Через минуту или две он завершит предполетную проверку. Затем взлетит.

Алекс огляделся и увидел военный Jeep с открытым верхом, припаркованный у парадного входа.

Рядом с машиной стоял охранник — бросив окурок на землю, тот водил головой туда-сюда, наблюдая за происходящим, но в сторону Алекса не глядел. Отлично. Алекс рванул по гравийной дорожке. Он прихватил с собой из дома оружие. Когда он покидал кабинет, мимо него проплыло одно из гарпунных ружей Саэля, и Алекс подобрал его, твердо намереваясь обзавестись наконец хоть какой-то защитой. Самое простое было бы выстрелить сейчас в охранника. Гарпун в спину — и джип его. Но Алекс знал, что не сможет этого сделать. Во что бы ни хотели превратить его Алан Блант и МИ-6, он не был готов хладнокровно нажать на спусковой крючок. Ни ради своей страны, ни даже ради спасения собственной жизни.

Охранник заметил Алекса и стал нащупывать пистолет, спрятанный в висевшей на ремне кобуре. Но ему не суждено было его достать. Алекс с размаху врезал мужчине снизу вверх прикладом в челюсть. Выронив пистолет, охранник повалился на землю. Схватив оружие, Алекс запрыгнул в джип, с облегчением обнаружив ключи в замке зажигания. Он повернул их и запустил двигатель. Водить он умел. Йан Райдер позаботился и об этом, как только ноги Алекса стали доставать до педалей. С разных сторон к нему приближались другие машины. Очевидно, его нападение на охранника не осталось незамеченным. Самолет развернулся и уже медленно выруливал на взлетную полосу.

Ему не нагнать его.

Может быть, надвигающаяся со всех сторон угроза обострила чувства Алекса. Или сказался опыт прошлых разов, когда удавалось в последний момент находить выход из опасной ситуации. Но ему даже не пришлось тратить время на раздумья. Он знал, что делать, как будто делал это уже много раз. А может, подготовка оказалась более эффективной, чем он предполагал.

Алекс опустил руку в карман и вынул оттуда йо-йо, которое дал ему Смитерс. На его ремне был металлический штифт, и Алекс насадил игрушку на него до щелчка, как учил Смитерс. Затем быстро — быстро привязал конец нейлонового шнура йо-йо к гарпунной стреле. Наконец, заткнул отобранный у охранника пистолет за пояс своих армейских штанов, за спину. Готово.

Пилот закончил предполетную проверку. Нос самолета смотрел на полосу разбега. Винты работали на полную мощность.

Алекс воткнул первую передачу, отпустил «ручник» и рванул поперек дороги, через газон, к взлетной полосе. В тот же миг затрещали автоматы. Он склонился к рулю и вильнул в сторону — рой пуль прошил лобовое стекло и дверь, а боковое зеркало разлетелось на множество мелких осколков. Ему навстречу, в лоб, неслись два автомобиля, и расстояние между ними стремительно сокращалось. Из обеих машин по нему палили автоматчики, высунувшиеся из окон задних дверей. Алекс крутанул руль и направил джип между двумя атакующими машинами. На одно ужасное мгновение он оказался под перекрестным огнем — зажат с обеих сторон. В следующий миг он уже миновал их. Стрелявшие не задели Алекса, но попали друг в друга. Один из автоматчиков вскрикнул и выронил автомат. Одна из машин не справилась с управлением и врезалась в фасад дома, впечатавшись в кирпичную стену. Другая с визгом затормозила, подала задним ходом, развернулась и устремилась вдогонку.

Самолет начал разбег. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее набирая скорость. Алекс выскочил на бетонку и погнал следом.

Педаль акселератора уперлась в пол. Джип шел сто десять — слишком медленно. На какие-то несколько секунд Алекс поравнялся с самолетом, будучи всего в паре метров от него. Но самолет уже стал уходить вперед. В любой момент он взмоет в небо.