Одно спасало его в этом душном смрадном лазе: тут было довольно тепло, и он совершенно не чувствовал морозного воздуха снаружи. Только студеная вода, что хлюпала в ботинках, причиняла ему неудобство. Но он старался об этом не думать. Вот только выбраться на волю, а там можно будет подумать и о смене одежды.

Варяг шел в темноте, держась ладонью за шершавую влажную поверхность трубы. Внезапно он ткнулся во что-то мягкое и большое. Он остановился и пошарил рукой – на трубе лежала гора какого-то тряпья. Он не сразу понял, что там, но в следующее мгновение его сердце радостно забилось: это была забытая или специально оставленная кем-то одежда. Ватник, ватные штаны, здоровенные башмаки, которые носят рабочие-строители. Это был подарок судьбы!

Он допил воду, бросил пустую бутылку, скинул с себя потрепанный костюм, когда-то стоивший полторы тысячи баксов, снял ботинки вместе с абсолютно мокрыми носками и быстро напялил на себя рабочую униформу. Он конечно, не мог поглядеть на себя в зеркало. Но скорее всего, вид у него был вполне обычный – в таком виде можно спокойно выползти наружу где-нибудь на людной площади у метро и смешаться с разношерстной толпой горожан…

Туннель тянулся вперед прямо, никуда не сворачивая. Владислав шел, стараясь не снижать скорости, но туннель был очень низкий и к тому же теперь сузился настолько, что он едва протискивался между сточной трубой и кирпичной стенкой. Продолжая мысленно отсчитывать шаги. Варяг понял, что за время своего долгого подземного путешествия прошел уже километра четыре.

Стало совсем душно. Ему было трудно дышать. Он вспотел. Но это даже хорошо, что вспотел. Значит, организм согрелся, значит, теперь кровь быстрее побежит по жилам, значит, еще не все потеряно! Одетый в толстый ватник и ватные стеганые штаны, он только теперь понял, как ему было холодно там, в его колодце-тюрьме. Если бы организм за эти три с лишком месяца не привык к постоянному холоду, он бы просто околел в этом туннеле, едва пройдя пять сотен шагов.

Но все же его могучая природа и тут сослужила ему добрую службу. Жаль, в той куче одежды не было шапки – ушанка бы ему сейчас не помешала…

Но грех было корить судьбу. Ему опять повезло. Повезло-то – в который раз! После этой чудесной, как в сказке, находки он повеселел. Если там лежала эта одежда, значит' иаверняка где-то тут недалеко должен быть выход наружу – где-то совсем рядом. Он решил не торопиться и стал внимательно, сантиметр за сантиметром, обследо-вать енки туннеля. Наконец его пальцы нащупали деревянный выступ, шляпки гвоздей, ручку… Это была дверь.

Владислав с замирающим сердцем потянул за ручку – дверь поддалась!

Уехав еще в конце ноября из Москвы в Петербург Чижевский воспользовался питерскими связями Сержанта и выправил себе новый заграничный паспорт на имя Панкина Алексея Борисовича, с которым благополучно выехал в Финляндию и укрылся в маленьком коттеджном поселке недалеко от границы. Место было удобно тем, что там постоянно жили или снимали на лето коттеджи русские – в основном из Петербурга и Москвы. Перезнакомившись с соседями по поселку, Чижевский-Панкин время от времени звонил от них в Москву и справлялся у Сержанта о ходе поисков Варяга и его секретаря Лены Сорокиной…

Сообщения из Москвы были неутешительными. Сержант привез в Москву Гепарда и его приятеля Толика Бунина. Славная троица, пользуясь тем, что столичным ментам их лица пока что не примелькались, развернули активные оперативно-розыскные мероприятия. Но ни на первых порах, ни через месяц они ничем не могли похвастаться. О Лене не было ни слуху ни духу. Не было никаких сведений о пропавшем заместителе генерального директора крупного военно-технического концерна Владиславе Игнатове. Московская пресса, конечно, не заметила исчезновения безвестной секретарши, но, что касается замгенерального директора «Госснабвооружения», столичные «перья» после шили разнести по столице слух о том, что Владислав Игнатов стал жертвой начавшегося грандиозного передела собственности, и в частности всего экспортного бизнеса российской экономики. Возобновившаяся в Чечне военная кампания трактовалась как предвестие больших перемен в политике и экономике страны, а в этих условиях силовое устранение активного игрока военно-экспортного рынка – имелась в виду акционерная компания «Госснабвооружение», которая при Игнатове встала в один ряд с мощным государственным «Росвооружением», – было на руку будущим «переделыцикам».

Исподволь выдвигались и другие версии: популярный «Московский свисток», например, поместил целое исследование о криминальных корнях Владислава Игнатова, вспомнив о темном деле с его арестом в аэропорту Шереметьево и таинственным исчезновением после этого… Впрочем, поскольку никакого «дела Игнатова» в анналах МВД или ФСБ не существовало, то журналистам приходилось довольствоваться лишь непроверенными слухами, версиями и свидетельствами из косвенных источников. Три человека, которые могли бы пролить истинный свет на фигуру и биографию Владислава Игнатова, были мертвы: генерал Калистратов погиб при невыясненных обстоятельствах в Петербурге, генерал Артамонов стал жертвой теракта на Северном Кавказе, начальник далекого северного лагеря полковник Беспалый тоже каким-то загадочным образом был:• бит бродягами в том же Петербурге.

Ходили смутные разговоры о том, будто господин гнатов в один ноябрьский вечер участвовал в сходке воровских авторитетов где-то на окраине Москвы и оттуда не вернулся… Но это был всего лишь слух, который пресс-служба МВД напрочь отказывалась подтвердить или опровергнуть.

Правда, корреспонденту еще одной популярной газеты «Место встречи» удалось взять коротенькое интервью у генерал-полковника Урусова. Ответственный работник МВД подтвердил, что по линии министерства продолжаются поиски исчезнувшего Владислава Игнатова, хотя они и не привели пока к каким-либо обнадеживающим результатам. Отвечая же на вопрос, что происходит в «Госснабвооружении», Урусов вдруг пустился в пространные объяснения о том, что в этой компании давно уже «не все в порядке» и что «у правоохранительных органов имеется ряд претензий к ее службе безопасности, которая якобы занималась несанкционированным сбором информации о частной жизни и профессиональной деятельности многих известных лиц». И что руководитель этой службы безопасности некий Чижевский тоже пропал, причем бежал буквально из-под носа наряда милиции, высланного для его задержания по месту жительства. И что ему, генералу Урусову, пришлось лично отдать распоряжение задержать некоторых работников «Госснабвооружения» на предмет выяснения у них всех подробностей работы отдела господина Чижевского…

Николай Валерьянович, регулярно получавший из Москвы толстые пачки газетных вырезок на «криминальную» тему, внимательно прочитал «Место встречи» и взял на заметку слова милицейского генерала. Ему вдруг пришла в голову смелая мысль: если Урусов так бойко рассказывает о деятельности службы безопасности «Госснабвооружения», может быть, он в курсе того, куда пропала Лена Сорокина. И вполне вероятно, он также в курсе, кто совершил стремительный налет на дачу на Никитиной Горе…

Чижевский вернулся в столицу только в середине января, когда счел, что недавние политические события в жизни России – затянувшаяся чеченская война и близящиеся досрочные выборы нового