Никита развернулся в сторону мужика, но тот вскинул пулемет и нажал на спусковой крючок. Теперь Никита понял: на ствол пулемета был навинчен тонкий глушитель. Он не услышал очереди – только какой-то мягкий кашель. И в ту же секунду его лицо исказила гримаca боли. Правая рука, прошитая короткой очередью повисла плетью, пистолет грохнулся на асфальт. В следующую секунду движок «Нивы» свирепо взревел, и русский джип понесся по аллее прочь от места происшествия.

– Куда, бля! – обреченно завопил раненый Никита. а, сучара, уе…ешь?!

Он просто не заметил, что из открытого окна водителя «копейки» угрожающе высунулся ствол и хищно нацелился прямо на лобовое стекло «Нивы». Антон Свиблов, поняв, что промедление смерти подобно, решил не рисковать – и попросту смылся.

– Порядок, Ваня! – крикнул мужик в плащ-палатке водителю «копейки». – Подваливай сюда. Ну здорово орел! – насмешливо обратился он к истекающему кровью Никите.

И только теперь Никита узнал этого хмыря – того самого, которого он заловил в ноябре на Дмитровском шоссе и упустил так по-дурацки.

– Ты зачем стрелял, мудель? – хрипло буркнул Никита, тщетно пытаясь зажать артерию и остановить кровь. – Я капитан милиции. Ты понимаешь, жопа, что теперь тебе хана?

Абрамов нагло хохотнул:

– Ха! Ты смотри, капитан, не лопни. Ты с майором разговариваешь, понял?

А стрелял я в тебя затем, чтобы ты по глупости или по случайности меня не ухлопал. Вот тогда тебе, мудель, точно была бы хана. – И он, подумав секунду, добавил грозно:

– Тут в парке у меня взвод бравых ребят пасется – они бы из тебя бефстроганов сделали!

Подбежал Ваня Лебедев и встал за спиной у капитана милиции. Вот только разница в росте была у них слишком большая: Лебедев оказался на голову ниже.

Правда, у него было одно очень важное преимущество – ПМ, чей ствол уже нежно массировал широкую спину пассажира «Нивы».

– Давай-ка зайдем в кустики, – предложил Абрамов, – потолкуем там. А если будешь разговорчивым мальчиком, может, я тебе даже «скорую» вызову. – И, развернувшись, решительно зашагал в заросли голых кустов, припорошенных пушистым снежком.

Подталкиваемый сзади стволом пистолета, здоровяк послушно заковылял следом.

– Ну че надо тебе? – хмуро бросил он в спину Абрамову – Считай, повезло тебе, что ты тогда от меня слинял.

– Так не я один, – усмехнулся Абрамов, оборачивав-А надо мне узнать от тебя кое-что. Во-первых, что ты там делал, на Дмитровском, тогда, в день нашего знакомства. Во-вторых, что за мужика в черной куртке ты здесь пасешь регулярно.

И в– третьих, куда вы дели господина Игнатова Владислава Геннадьевича. – И, заметив, что раненый поморщился и скроил непонимающую рожу, предупредил:

– Только ваньку мне не валяй.

Абрамов многозначительно помахал перед лицом пленника пулеметом. Никита с сожалением поглядел на окровавленный локоть и хрипло попросил:

– Ты бы хоть перевязал, блин… Кровища так и течет.

– Ответов не слышу! – грозно прикрикнул отставной военный разведчик. – Сначала беседа, потом лечение.

– Я не знаю, кто вы, хлопцы, – миролюбиво начал Никита Левкин, – но вы совершаете большую ошибку. Вы замахнулись, братки, на очень больших людей. Я начальник охраны генерал-полковника милиции… – Он осекся, поняв, что болтает лишнего.

– Ну-ну, дальше! – закивал Абрамов. Его собеседник повернул голову вправо и как бы прислушался. Абрамов по инерции тоже посмотрел туда же и в то же мгновение раненый мощным ударом ноги выбил у него пулемет из руки. Но Абрамов тоже был не лыком шит – его левая рука крепко вцепилась в приклад пулемета. Но и того, что грозный ствол ткнулся в мерзлую землю, генерал-полковничьему охраннику хватило, чтобы перехватить инициативу. Он, не разворачиваясь, ощутимо лягнул стоящего у него за спиной Лебедева по коленной чашечке – тот на миг потерял равновесие, и его пистолет отлетел в кусты, выбитый мощным ударом ноги. Одновременно пленник, совершенно позабыв о и, обрушил на Абрамова всю мощь своих кулаков. Капитан со знанием дела метил в нос и в брови.

– Ax, ты зрячий, – хрипел Абрамов, немного опешив от такого неожиданного поворота событий и еле уворачиваясь от града ударов. – Ну, сейчас будешь слепой…

Он отскочил на шаг назад, взял пулемет в две руки как дубинку и, сделав несколько обманных движений в стиле Стивена Сигала, сильно, со всего размаху, звезданул амбалу-брюнету прикладом по голове. Тот зашатался и упал. Теперь он явно не притворялся. Из рваной раны на виске ручьем полилась кровь. Похоже, он потерял сознание.

Абрамов присел над ним на корточки и наклонился к уху:

– Говори, гад, какой генерал-полковник! Говори, а то, бл… просто пристрелю тебя здесь-и все. Я твою сраную «Ниву» все равно ведь по номерам вычислю и твоего напарника хренова, который тебя тут бросил подыхать, найду.

Где Игнатов? Кто шмонал у него в офисе и на даче? Кто эту операцию придумал и провернул?

Никита приоткрыл глаза, понял, что настал его смертный час. Но умирать ему не хотелось. Тем более из-за генерала Урусова. Хрен-то! Он же не герой-панфиловец, чего ему Урусова выгораживать? Он промычал что-то нечленораздельное.

– Повтори! – приказал Абрамов.

– Ге…не…рал Урусов… Эм-вэ-дэ… – прошелестел голос. – Все знает.