Впрочем, странно было и то, что ему до сих пор не выдали бесплатную путевку в спецсанаторий где- нибудь в солнечной Ухте. Потому что научно-практические изыскания Руслика Филина явно подрывали информационную безопасность страны. Он, к примеру, мог через свой домашний компьютер влезть в любую московскую АТС и слушать телефонные переговоры какой-нибудь бабы Мани с какой-нибудь тетей Лерой или, что того хуже, какого-нибудь замминистра Тютькина со своей любовницей Аллочкой из секретариата зам-министра Пупкина. Как это ему удавалось, Руслик не объяснял. А Сержант не спрашивал: не любил он совать нос в чужие дела, а тем более ноу-хау. Главное, что Филин классно петрил в своем деле и никогда не отказывал друзьям в помощи, Сержант, по обыкновению, позвонил ему заранее по «прямой линии». Была у Филина такая – он подключился к какому-то «спящему» сотовому номеру московской мэрии и активизировал его, и на этот номер ему могли звонить только наиболее доверенные лица. Вроде Сержанта.

Через час Сержант был у Филина. Тот встретил его радушно. Они не виделись уже с полгода, но Сержант вообще вел такой скрытный образ жизни, что Руслик давно отвык спрашивать у него, куда это он так надолго пропал.

У Филина была большая трехкомнатная квартира в брежневском доме, причем две комнаты были превращены в электронные лаборатории, куда хозяин никогда не пускал своих гостей. Располагались обычно в гостиной – самой маленькой комнатушке с окнами во двор.

– Я тороплюсь, – сразу предупредил Сержант приятеля. – Дело срочное, но для тебя, думаю, плевое.

Они сели за низкий журнальный стол, и Филин плеснул в две пузатые хрустальные рюмки коньяку.

– Дагестанский. «Букет Кизляра», – невозмутимо заметил Филин, поднимая рюмку. – Нектар богов. Ну, за встречу.

Они чокнулись.

Руслану было под сорок. Из них двадцать он учился – сначала, как все советские дети, в школе, потом в институте, потом в аспирантуре. А потом начался самый важный этап его учебы – он увлекся компьютерами и, пользуясь своим неплохим знанием английского, окунулся в безбрежное море компьютерной периодики «из-за бугра». К началу 90-х Филин уже чувствовал себя в этом море как рыба в воде. И когда на Россию обрушилась волна новомодных электронных прибамбасов, он сполна реализовал свой потенциал.

Филин стал главным в Москве, а постепенно и за пределами столицы подпольным провайдером услуг электронной связи – компьютерной, сотовой, пейджинговой. Когда какой-нибудь «Глобал-интернет-лайн» предлагал подключение к «всемирной паутине» по полторы у. е. в час. Филин, преспокойно влезая в ту же самую «глобал-интернет-лайновую» сеть, продавал своим клиентам услуги по пол у. е. в час. И чувствовал себя превосходно. Потом он освоил «подслушку» и «подглядку», и тут к нему подъехали крупные люди. Филин не оробел и предложил им сотрудничать – в обмен на полную неприкосновенность. Которую он и получил. И теперь под «крышей» своих новых заказчиков Филин чувствовал себя в безопасности не только от всяких беспределыциков, но и правоохранительных органов, которые по договоренности вот уже года три безуспешно охотились за «электронным вором» – московским «кулибиным».

С Сержантом они были знакомы лет пять. Перезванивались редко, виделись еще реже, но тем важнее были их встречи, потому что Сержант никогда по пустякам к Филину не обращался.

После того как они выпили за встречу, Сержант, поставив пустую рюмку на столик, произнес семь цифр.

– Это телефон. Надо вычислить хозяина.

– 784… – повторил задумчиво Филин. – Скорее всего, эмтээсовский номерок. А не думаешь, что номерок просто сперли и он числится за каким-нибудь лоховатым чиновником… У депутатов таких телефонов у каждого воз и маленькая тележка.

Сержант усмехнулся:

– Про депутата ты почти в точку попал. Хотя этот номерок к депутату имеет отношение, но не то, о чем ты подумал. Ну так что, посмотришь?

Филин встал и, поманив его пальцем, двинулся в соседнюю комнату. Он отпер замок длинным ключом и вошел первым. Сержант был тут впервые. Это была «телефонная станция»: отсюда хозяин квартиры вступал в единоборство с кодами и защитами городских телефонных линий – и кабельных, и беспроводных. Филин подсел к одному из пяти больших мониторов, щелкнул по кнопкам клавиатуры – и экран вспыхнул.

– Та-ак… – пробурчал себе под нос Филин. – Значит, «эм-тэ-эс». Любимый тариф… – Он сыграл на клавиатуре какую-то сложную гамму, и по экрану поползли колонки цифр. Через полчаса Филин оживился и сказал:

– Вот, Степан! Мы вошли в сервер клиентов компании. Теперь поиск по номеру… Та-ак. Вот и он!

Сержант впился взглядом в монитор, совсем не надеясь увидеть там необходимую ему информацию. И ошибся. Против номера телефона с бесконечной колонкой цифр, фиксирующих даты и продолжительность входящих и исходящих звонков, стояло полное имя владельца и адрес: Кирилл Иванович Грунский. Москва, Калошин переулок, дом 16, кв. 45.

Кирилл Грунский – Кирюха Грунт!

– Ну что, Степа, то самое? – спросил Филин торжествующе.

– Похоже, – обалдело кивнул Сержант, он даже представить не мог, что человек, который пошел на «мокрое» дело с депутатом, мог оказаться таким беспечным мудаком. – Похоже, это тот. Ты гигант, Руслик!

– Фирма веников не вяжет! – С этими словами Филин щелкнул по клавише, экран потух, и по нему поползла разноцветная черепаха, на глазах превратившаяся в жука, а тот в свою очередь стал голой девушкой.

– Ну а теперь пойдем выпьем еще по рюмашке, и расскажешь мне, как там дела в Питере, – предложил Филин, вставая из-за монитора. Сержант помотал головой:

– Времени нет, дружище. Но я теперь в Москве задержусь, так что еще увидимся. Если что, звони мне на мобильный. Вот мой номер… А это за работу. – И Сержант протянул Руслану пачку денег.

– Спасибо, Степа, – усмехнулся Филин. – Ты как всегда балуешь клиента.