шампанского «Старые традиции» и налила в свой бокал.

– Хочешь?

Грунт помотал головой.

– А было в том саквояжике без малого «лимон» баксов, Томка. Я до сих пор понять не могу одного – если баксы остались там лежать, за что же мужика грохнули – не за деньги, выходит.

Но продолжить свою байку Грунт не смог. Зазвонила трубка радиотелефона.

Он мокрой рукой взял трубку, нажал кнопку и поднес трубку к уху.

То, что Грунт услышал, поразило его как прямой удар молнии. У него сразу пересохло во рту, мелко задрожали руки. Он раскрыл рот и тихо проговорил – почти прошипел:

– И что теперь делать?

Он долго молчал, слушая ответ собеседника. Потом откашлялся и переспросил:

– Как, вы говорите, его кликан? Сержант? Не-а, первый раз слышу. Из Питера, говорите?… Есть у меня друганы в Питере – я им сообщу, пусть справки наведут. Спасибо, что предупредили.

И он вырубил трубку.

– Что такое, сладкий мой? – сердобольно спросила Томка, увидев, что ее хахаль враз переменился в лице.

– Да ни хера! – отмахнулся Грунт, погруженный в свои невеселые мысли. – Все путем.

Он соврал Коле. Он знал, кто такой Сержант, – отлично знал. У Грунта и впрямь в Питере было немало корешей, и он был наслышан о подвигах славного стрелка Степана Юрьева по кличке Сержант, который долгие годы жил за границей, служил в иностранном легионе, участвовал во многих заварушках в разных горячих точках планеты и котировался международной мафией и Интерполом как один из лучших в мире снайперов. Знал Грунт и о том, что после долгой размолвки с Варягом Сержант обратно переметнулся на его сторону и помогал ему недавно в Питере охотиться за Сашкой Шрамом. А уж совсем недавно Сержант помогал Варягу замочить Коляна Радченко, с которым он, Грунт, только было закорешился, да не успел развить дружбу, потому что Варяг и Сержант загнали Радченко, как зайца, да и грохнули, можно сказать, в самом центре Москвы…

И Грунт теперь страшно разволновался, узнав, что Варяг звонил пару дней назад в Питер, нашел там Сержанта и попросил срочно выехать в столицу.

Предупредивший его об этом Коля не уточнил, откуда ему все это известно и прибыл ли уже в Москву Сержант. Но Коля был явно связан со спецслужбами – то ли с эфэсбэ, то ли с эмвэдэ – и так просто молоть языком не стал бы. Раз сам позвонил, значит, и впрямь дело плохо.

Сержант едет в Москву! Сержанта вызвал Варяг! Похоже, всесильный смотрящий России решил начать охоту за убийцей Шелехова. И можно не сомневаться, что он начнет рыть землю – всю брусчатку Красной площади вывернет, парк Горького распашет, а найдет обидчика. Надо сматывать удочки, решил Грунт.

Надо лечь на дно. На неделю, на месяц, может, и на год. Надо рвать когти из Одинцово. Кому еще, кроме Коли, известно, что он грохнул Шелехова?

Этого Грунт не знал. Его взгляд упал на белые пухлые телеса Томки. Та, ни о чем не догадываясь, безмятежно лакала шампанское. Грунту пришла в голову ужасная догадка: а вдруг Томка наведет Сержанта. Томка… Он стал лихорадочно вспоминать, как, при каких обстоятельствах он с ней познакомился. Томку он встретил в «Гранде», мебельном салоне при въезде в Химки. Встреча была случайной. Томка долго кочевряжилась, пока согласилась написать ему свой телефон. Потом он звонил ей раз сто, а она опять кочевряжилась, и ему с трудом удалось уломать ее сходить с ним в кабак… И дала Томка только на третий месяц их знакомства. Нет, Томка вряд ли… Так, кто еще… Еще Митька, который в тот вечер сидел в зале прилета. Но Митька позавчера улетел к себе в Сыктывкар до зимы. Еще эти две бляди, Терезка и Наташка. Но они вообще ни сном ни духом про него ничего не знают. Знает только Томка. И он ей только что, мудила грешный, все выболтал…

Грунта даже озноб прошиб, невзирая на парню в ванной. Е-мое, какого же хрена он все это ей выболтал! Теперь если что, если к Томке кто подкатится, пугнет или бабки посулит немалые, она же его с потрохами продаст и не пернет!

Он мельком глянул на Томку. Она уже плескалась в воде как ни в чем не бывало – точно белая дельфиниха.

Так, так, так. Сержант, значит, едет в Москву по вызову Варяга. Или уже приехал. Как там Коля ему сказал: «Советую тебе сматывать удочки». Прямо так и сказал, а! Намекнул, что ему. Грунту, теперь хана.

Он впервые в жизни, похоже, ощутил страх неминуемой смерти. Нет, не просто страх – острое, упрямое нежелание умирать. Мысли путались в голове.

Похоже, пол-Москвы знает, что он живет ом частном доме в Одинцово. Надо сбежать куда-то отсюда в другое место – в Люберцы, там у него друганок живет Или к Лешке в Новые Химки, снять квартиру в ново стройке – благо там полно пустых квартир стоит в новых домах.

Но вот Томка… Томка – проблема. Томка продаст… Грунт поймал взглядом пузатую темную бутылку шампанского. Он медленно подошел вдоль края ванны к бутылке, взял за горлышко. Тяжелая, толстого стекла бутылка была пуста.

Его бил колотун. Только бы Томка, сука, не заметила, как он мандражирует. Он незаметно опустил бутылку в воду – из горлышка вместе с выходящим воздухом вверх рванул столб пузырьков. Вода быстро наполнила бутылку, которая еще больше потяжелела. Он стал приближаться к Томке, держа бутылку под водой.

– Что, кобель, опять за свое? – засмеялась девка, обнажая ровный двойной ряд белых зубов.

– Ara, – глупо усмехнувшись, отозвался Грунт и стал заходить сзади.

– Понравилось? – не унималась Томка.

– Ага, понравилось, давай еще разок так же: ты спиной ко мне! – Ему в голову уже пришла мысль…