…Если, конечно, от него останется хоть кусок. Однако месть должна быть завершена. Зачем ему жить и что делать одному в вымершем городе?

– Приступай, – отчеканил ха-гадоль.

– Боль будет ужаснааааа… – предупредило существо. – Знай – пока я не войду в нужную силуууууу, пройдут годыыыыыы. Возможно, десятки лееееет.

Его тон изменился – оно говорило прерывисто, давясь сгустками шепота.

– Увереееееен ли… тыыыыыыы… чтоооооо… хооооочешь… ждааааать?

Ха-гадоль усмехнулся, поражаясь наивности мира мертвых.

– Ожидание – ничто в сравнении с медовой сладостью мести. А насчет другого… Моя боль уже велика: ты НЕ СМОЖЕШЬ сделать еще больнее.

…Тень не ответила – на морде погасли красные точки. Бесформенный багровый туман пополз по гранитному полу пещеры, брезгливо избегая влажных мест. Спустя мгновение он расстелился, клубясь призрачными волнами, – образ монстра из тумана тихо растаял. Завиваясь в тончайшие струйки, подобно стеблям дикого плюща, пурпурный туман быстро карабкался по стенам – вверх, к сводчатому потолку. Ха-гадоль упрямо не закрывал глаз. Он увидел, как, рубиново покраснев, набух твердый гранит – стены пещеры ожили, превратившись в живое, кровавое мясо. Узлы огромных мышц, сокращаясь, спутались друг с другом синими и красными жилами и страшной сетью оплетали пространство над его головой – плоть пещеры рвалась, терзая уши воплями рожающей женщины. Он ощущал себя младенцем в матке неведомого чудовища: мучаясь от боли, самка готовилась исторгнуть плод-монстр наружу. Камни трубно застонали, пронзительный крик разорвал толстые рубцы стен – из ран потоком потекла кровь, захлестнув его сандалии. Жидкость пенилась и дымилась, исходя красным паром, – она оказалась настолько горячей, что обжигала кожу, словно кипяток. Цистерны с питьевой водой, содрогнувшись, тоже выплеснули красное: на полу, как шляпки грибов, сотнями открывались шарики глаз, выпученные в предсмертной муке. Туман вновь собрался в центре пещеры – силуэт разрастался, впитывая потоки крови. Бесформенная фигура распухла, с каждой порцией темной жижи она превращалась в нечто странное – в подземелье рождался шишковатый голем из мягкой кровавой глины. Ярко-красные глаза по размеру сравнялись с тарелками, на кончиках пальцев ножами дернулись кривые когти… по телу существа, сминая глиняные комья, проросли жесткие волосы. Огонь зрачков устремился прямо на него: глаза монстра пожирали сердце изнутри, и ха-гадоль потерял способность двигаться. Нити изо льда грубыми стежками прошили изнанку всего лица – они стискивали губы, окутывая болью мозг.

…Он слишком поздно понял свою ошибку. Жажда мести ослепила разум, только сейчас обдало душу холодом страшного откровения – кого именно выпускает из загробного царства и чем это может грозить всем живущим на Земле. Ха-гадоль мучительно застонал, в судороге открывая рот, кожа уже слезала с покрытого ожогами лица тонкими ломтиками, закручиваясь в прозрачные, хрустящие трубочки. Сейчас… да, сейчас… ведь это же так просто… достаточно лишь сказать вслух полное имя тени, и тогда она…

– Ноа… – из последних сил прохрипел окровавленный рот ха-гадоля.

…Его сердце разорвалось прежде, чем он успел произнести это слово.

…Проклятое бабское любопытство. Скольких женщин оно загубило? Ооооо… пожалуй, не стоит и считать. Дрожащая от страха девушка, сжавшись в салоне голубого «ниссана», бледностью походила на восковой манекен из магазина одежды. Мертвенно-белое лицо тускло поблескивало как пластмасса – кожу покрывал толстый слой французского крема от загара. Полупрозрачные пальцы, стиснувшие руль автомобиля, дергались от нервного тика. Машину то и дело ощутимо встряхивало на «лежачих полицейских», но женщина-водитель и не думала снижать скорость. Не обращая внимания на черные светофоры, она торпедой неслась по залитому солнцем широкому проспекту безлюдного мегаполиса так, словно претендовала на первое место в гонках «Формулы-1». Улицы зияли мертвой пустотой, солнечные лучи играли с окнами домов из черного бетона, слепя глаза отблесками: ангельнувшись, она опустила «козырек» на лобовое стекло. Бензина в баке оставалось километров на сорок, а то и поменьше. Правда, никаких пробок – время позднее, хвала демонам, самый разгар дня. Новый поворот вынес машину на середину Дракуловки (или, как ее звали до начала новой эры, Сухаревской площади), «ниссан» промелькнул мимо храма-«новодела» в стиле поздней готики – шпиль на башне Ада отобразил мерцание пентаграммы. У парадного входа строители примостили гипсовую фигуру – силуэт человека в плаще с книгой в когтях, за чьей спиной парусом развернулись перепончатые крылья. В отчаянии вскинув руку, девушка отсалютовала храму, прижав к ладони безымянный и средний пальцы: «Темный Повелитель, прояви же милость к твоей наложнице!»

На лобовом стекле «ниссана», укрепленная присоской, болталась рогатая статуэтка из каучука: в воздухе разносился аромат искусственной серы. Бесполезный мобильник, мигая черным огоньком, умер на заднем сиденье: полчаса назад ей заблокировали номер. Красочной чередой пронеслись дешевые сангре-киоски из тех, куда клерки окрестных офисов выбегают пососать на ланч. Успеет или не успеет? Рев моторов сзади неумолимо нарастал – вскоре с «ниссаном» поравнялся черный «мерседес». Тонированное стекло съехало вниз, солнце игриво послало в салон зайчик с оружейного ствола. Взвизгнув, девушка до упора вдавила каблук в педаль газа. «Ниссан» прыгнул с таким яростным ревом, будто перевоплотился в леопарда. Взлетев на Чертов мост у Кровавого бульвара, машина грузно приземлилась на все четыре колеса – от сильной встряски незнакомка прикусила язык сразу обоими клыками. Никакого вкуса, полное отсутствие боли – просто холодная плоть, омытая клейкой слюной. Голубой «ниссан» не на шутку занесло – скрежетнув лакированным боком по перилам моста, содрав с металла краску, он завертелся юлой: покрышки завизжали, скользя по асфальту. Сломав пару когтей о руль, девушка едва справилась с управлением. Вперед, только вперед – и ни в коем случае не останавливаться. Псевдотрансильванские замки, пузатые балконы, где повисли вниз головой нетопыри, и комплекс гостиницы «Аудодафе» с пламенем факелов на входе, просвистели вместе с ветром, оставшись далеко позади. Выигрыш времени, однако, оказался минимален. Сбоку появилась вторая машина, полная копия первой: «ниссан» зажало между двумя «мерседесами», словно орех в клещах. Стекло первой машины снова опустилось. Девушка крутанула руль – скорее угадав, нежели слыша смягченный глушителем пистолетный выстрел: пуля пробила насквозь обе дверцы «ниссана». Раздалось продолжительное шипение, словно таблетка аспирина растворилась в стакане, полном воды.

…Киллер на заднем сиденье первого «мерседеса» поймал в прицел силуэт девушки за рулем. Ощущая охотничий азарт, он в экстазе прикусил губу. Палец лег на курок, но оружие молчало. Сидевший рядом с ним обладатель унылого лица без бровей (морщинистого, как печеное яблоко), сухощавый тип с длинными и волосатыми ушами, тихонько поскреб его локоть когтем.

Тот обернулся, вопросительно дернув бровью. Стрелок был полной противоположностью своему шефу – молодой энергичный мужчина с щеками, заросшими трехдневной щетиной. Как и шофер автомобиля, он был в черном комбинезоне со светящимся на груди маленьким черепом.

– Амелин, не увлекайся, – негромко проскрипел ушастый. – Тряска очень сильная, можешь попасть в сердце. У нас еще остается небольшой шанс – узнать, куда тварь дела флэшку. Стреляй по колесам.

На его голове сидел судейский парик, от которого поднимались облачка пудры, существо, несмотря на жару, куталось в шерстяной плащ. Небритый киллер кивнул: сухо и формально, будто на дипломатическом приеме. Его вниманием вновь завладела мушка револьвера. Водитель увеличил скорость: спустя минуту «ниссан» и оба «мерседеса» выскочили на проспект Архимагов – прямую дорогу к башням Кремля. Два выстрела растворились в шуме моторов. Одна из пуль с визгом срикошетила от асфальта, улетев в переулок. Киллер беззвучно выругался и хлопнул шофера по плечу. Тот обернулся, стрелок сделал жест, опуская ладонь: так обычно показывают рост собаки.

– Он хочет, чтобы ты слегка сбросил скорость, – холодно пояснил ушастый. – При такой тряске и поворотах даже снайперу будет сложно прицелиться.

– А почему бы ему просто не попросить? – недовольно буркнул водитель «мерса» – упитанный японец с