— Так, одно воспоминание, — ответил Реб.

— Объясни, Бога ради, что мы будем делать с этими миллионами сосисок.

— Продавать, Зби, продавать. Вместе с вашими газетами и журналами. Мэрия дала на это согласие. Ты и твои три сотни акционеров уже являются владельцами грузовиков. Эти машины в основном будут работать утром и немного после обеда. Плюс развозка специальных выпусков. А остальное время, Зби? Неужели ты сочтешь нормальным, что твои грузовики и Водители все оставшееся время будут оставаться без дела? Сам понимаешь, что нет. Впрочем, вопрос лишь в организации. Грузовики могут развозить и газеты, и сосиски. И содовую, и фруктовые соки…

— Какую содовую?

— Сам подумай, Зби: ты будешь кормить множество людей, неужели не предложишь им ничего попить?

Операция с газетой, или, точнее, газетами, начала осуществляться в то же время.

Типография находилась в квартале Флатбуш, в Бруклине. Когда-то, лет двенадцать назад, это предприятие процветало; тогда оно принадлежало братьям Монагэн — здесь выпускали, кроме всего прочего, газету на итальянском языке «Иль Мартелло», которую издавал некто Треска, довольно известный анархист, антифашист и антикоммунист[36]. Один из братьев Монагэн умер, второй вышел из дела. Типографию затем купил Роджер Данн в начале 1946 года, вскоре после возвращения с Тихого океана, где служил лейтенантом морской пехоты. Данн утверждает, что впервые встретился с Ребом Климродом вечером 26 июля. Тот пришел один. Объяснил причину своего появления. Данн сильно удивился:

— Много газет? Вы хотите издавать сразу несколько газет? Как, вы сказали, ваше имя?

— Бек. Но на самом деле речь не идет об издании разных газет. Хочу подчеркнуть, что полосы объявлений будут общие. Как, впрочем, и все остальные, но в отдельных Случаях придется делать выпуски на разных языках: на немецком, на итальянском, на польском, на идиш и т. д.

— Неважно, что текст, одинаковый, — возразил Данн. — Мне придется его перебирать. И, кроме того, оплачивать новый набор на каждом языке.

В большом цехе пусто. Два последних наборщика полчаса как ушли. В те времена типография Роджера Данна с трудом держалась на плаву благодаря лишь печатанию различных афишек и торговых каталогов.

— Мне прежде никогда не доводилось видеть типографии, — с любопытством сказал Бек своим мягким и тягучим голосом с едва уловимым акцентом. — Не могли бы вы мне объяснить, как она работает… Если, конечно, у вас есть свободное время. Ведь уже поздно.

Роджер Данн перехватил взгляд серых глаз Реба. Он и сам был высокого роста, метр восемьдесят пять сантиметров. Он почему-то ответил, что сегодня вечером у него неотложных дел нет. Целый час он посвятил привычному обходу цеха, подробно рассказывая Ребу о работе всех машин вплоть до бумагорезательной. Он замедлил шаг с грустным выражением на лице, что невозможно было скрыть, перед громадной ротационной машиной, которая бездействовала целых четыре года. И спросил у своего гостя, каким ветром занесло его к нему…

— Мне говорил о вас один человек, мастер цеха из «Бруклин Игл». Молодой печатник, готов идти на риск, с финансами у него туго… Нет, не сомневайтесь, мое дело чистое, совершенно законное. Именно этот вопрос вы хотели задать?

— Да.

— Вы уже получили ответ. Пятьдесят тысяч экземпляров для начала. Я даю идею, редакторов на четырех языках, обеспечиваю распространение, рекламу, заказы на нее от предприятий, среднесрочное и долгосрочное финансирование. Наши газеты…

— Почему «наши»?

— Ваши и мои, если вступите в нашу ассоциацию. В первые десять дней будем распространять наши газеты бесплатно. У меня есть несколько грузовиков и мотоциклов, которые будут загружаться газетами прямо с ротационных машин. И доставляться в триста двенадцать киосков южного Манхэттена на тех же условиях, что и «Тайме», «Миррор», «Уорлд телеграм», «Пост» и «Джорнэл америкэн», а также еще в две тысячи сто шесть киосков большого Нью-Йорка. Продавцы из южного Манхэттена — наши компаньоны, и они согласны вести продажу газет, не беря с нас процентов в течение первого месяца. Кроме того, они возьмут на себя обязательство рекламировать газету среди своих клиентов и выяснять, кто из них выражает особый интерес к ней и на каком именно языке — немецком, идиш, польском или итальянском. Принцип ассоциации, «товарищества с ограниченной ответственностью», затем распространится на всех торговцев газетами в Нью-Йорке, которые с ним согласятся, войдя в компанию 'Нью-Йорк мигрант ньюс, инк. ', которую мы намерены создать.

— Вы упомянули…

… о бесплатном распространении. Я знаю. Один из моих адвокатов со своей «командой» составляет сейчас список тех коммерсантов, которые одновременно представляют собой и потенциальных рекламодателей, и недавно прибывших в страну иммигрантов, — каждый говорит на одном из тех языков, что я упомянул, среди их покупателей значительный процент наших будущих читателей. Все эти коммерсанты получат бесплатную подписку. Они станут базой рекламного агентства, которое скоро будет создано. Бесплатно будут обслуживаться все учреждения, как государственные, так и частные, которые принимают в любом качестве недавних иммигрантов или лиц, еще не забывших родного языка. Таким образом наши будущие рекламодатели получат твердую гарантию, что в трехнедельный срок будет расходиться пять тысяч экземпляров нашей газеты, то есть в их распоряжении окажутся по меньшей мере двести тысяч читателей, уже отобранных нами после выхода газеты в свет. Специалисты по рекламе называют это «мишенью».

Роджер Данн открыл рот…

— Послушайте меня, прошу вас, — сказал Век. — Я, конечно, могу провернуть это дело с куда более крупной типографией, чем ваша, с помощью одного банка, даже в сотрудничестве с уже созданной газетой. Но предпочитаю этого не делать. Я хочу сохранить контроль над предприятием. Наши газеты будут выходить вдвое меньшим форматом, чем обычные дневные газеты…

— Таблоид, — вставил наконец Роджер Дани.