– Вас ничего больше не интересует? – спросил Хозяин.

– Нет. А что вы имеете в виду?

– А как же Саша?

– Саша? Я не думаю, что в нем сейчас есть необходимость. Вы ведь об этом меня хотели спросить?

– Я хотел вам сказать, если это вас конечно интересует, что в настоящий момент Саша ушел не спросившись на прогулку. И мне показалось, что он вами немного не доволен.

– И ваш ближайший помощник его просто так отпустил?

– Он его ищет. Уже почти полдня. Очень беспокоится, как бы Саша не замерз. Он ушел совсем налегке. Моему помощнику очень бы хотелось, чтобы Саша присутствовал на общем собрании наших друзей. И даже выступил перед ними.

– Не думаю, что это будет интересно и вам и мне.

– Тогда вот что: я пообещал Саше, что буду вести дела с вами только через него. Только через него. Если хотите – это мое условие. Нет – нам придется долго еще спорить.

– Не очень. До тех пор, пока мне это не надоест.

– Да? Еще раз Солдата придумаете? Или на этот раз матроса?

– Морпеха, и вы это прекрасно знаете.

– Если получится. Тут ведь как выходит – если Саша с ним встречается – плохо и мне и вам, если Саша с ним не встречается – хорошо мне, хорошо вам…

– Ну и… ?

– Не «ну и», а если Саша выберется из этой каши, вы его и пальцем не тронете.

– А если не выберется?

– Тогда и решим.

– Хорошо, я вам обещаю, если Саша не простудится, то он придет к вам. До свидания.

– До свидания! – Хозяин бросил трубку.

Сволочь. Разговаривает спокойно, не нажимает, а руку на горле держит крепко. Хозяин приложил руку к сердцу – стучит, торопится. Ладно. Успокоимся. Что-то действительно слишком заволновался Хозяин, устроил зачем-то истерику по поводу парня, которого видел только раз в жизни.

Хозяин встал с кресла, прошел по кабинету.

Да. Теперь все понятно. Столько лет прожил, а так и не научился говорить правду самому себе. Хозяин посмотрел на свое отражение в стеклянной дверце книжного шкафа. Это он Гаврилина бросил как монетку. Выберется живым – все будет нормально. Не выберется – не светит Хозяину ничего больше в этой жизни. Не повезло Гаврилину, Хозяин всегда к себе относился куда как требовательнее, чем к остальным. И монетке своей шансов оставил немного.

– Деда! – дверь распахнулась, и в кабинет ворвались три урагана.

Григорий Николаевич сидел не отрывая взгляда от телефона. Вот и все. Можно чувствовать себя удовлетворенным. Цель практически достигнута. Можно сказать себе, что все позади, что силы потрачены не зря, что ставки были сделаны верно.

Осталось совсем немного. Григорий Николаевич помассировал виски. Как это утомляет, когда выясняется, что мир живет по тем правилам, которые ты для него разработал. Люди ведут себя как нужно, делают что нужно, и даже говорят совершенно правильные слова. И при этом совершенно искренне считают, что делают это по собственной воле.

Или нет, Григорий Николаевич недовольно нахмурился. Он не любил неопрятно сформулированные мысли. Все это люди делают по своей воле, а он только диктует им их волю, заставляет хотеть действовать именно так, как ему нужно.

Григорий Николаевич набрал номер телефона Хорунжего. Нужно держать его под контролем. Наружка его потеряла, клянутся, что совершенно случайно. Группа тоже исчезла. Как предупредил Хорунжий, его люди работают для того, чтобы вытащить Гаврилина. Не хватало, чтобы они сцепились с Крабом.

– Да, – сразу же ответил Хорунжий.

– Где вы сейчас находитесь?

– В городе, отрабатываем возможные варианты.

– Ни в коем случае не лезьте к Усадьбе. Ни в коем случае.

– Я помню ваши указания. Есть что-нибудь новое о нашем приятеле?

– Ничего нового. Со мной на связь еще не вышли. Жду.

– Понял. Конец связи, – и Хорунжий отключился, не дождавшись ответа Григория Николаевича.

А ведь по всем характеристикам Хорунжий очень взвешенный и недоверчивый человек. И так волнуется за Гаврилина. У того действительно талант нравится людям. Как и должно быть.

Как и задумывалось.

Ну что ж, теперь нужно просто ждать, как зрителю. Григорий Николаевич снова поморщился. Как автору пьесы. Только аплодисментов не будет.