Гаврилин теперь знает это точно.

Хозяин, Палач, Григорий Николаевич, Краб…

Гаврилин оглядел комнату. Нужно уходить.

Спокойно переступил ноги Клина.

Вы хотите играть со мной? Вы хотите передвигать меня с места на места как фишку в игре?

Давайте сыграем.

Успокоиться так и не удалось. Обычно за вспышкой гнева следовало расслабление. Краб словно разряжался, заряд энергии уходил в кого-нибудь, разрушая и калеча, а сам Краб мог успокоиться. До нового разряда.

Медленное, тихое накопление, толчок, взрыв, пауза и снова медленное накопление. Краб знал за собой этот грех и старался его контролировать. Нужно было тщательно выбирать время и место для вспышки. И не позволять себе взрываться бесконтрольно. Держать себя в руках.

Контролировать других сможет только тот, кто сможет контролировать себя. И этому правилу Краб тоже следовал неукоснительно. Следовал. Обычно следовал. Но только не теперь.

Теперь все шло не так. Не так, черт побери, совсем не так. Закипала злость. Пеной поверх этого кипения поднималась слепая ярость, обволакивая мозг, мешая думать ясно. Можно было оставить Дыню и Зайца в покое, придумать другое наказание.

Можно было. В любое другое время Краб именно так и поступил бы. Не повезло мальчишкам. Выплеснуть клокотавшее в груди оказалось важнее, чем соблюсти правила. Собственные правила.

Краб снова закурил. Нет, он все сделал правильно. Ему предстоит много работы, требующей ясного ума. Нужно было разрядиться. Нужно было. Только не получилось.

Сколько он за сегодня выкурил сигарет? Не считал. Плохо. Во рту накопилась горечь. К тому же все видят его волнение. Краб загасил сигарету, приоткрыл окно в машине и выбросил окурок.

Холодный воздух ударил в лицо, Краб с минуту наслаждался этим, потом снова поднял стекло.

Плохо все складывается. Плохо. План, еще вчера казавшийся четким и безошибочным, сегодня расползался на глазах, как мечты идиота.

Как-то вдруг разом изменилось поведение Хозяина, до этого безучастно взиравшего на активность Краба. Да и сама активность теперь приобрела вид лихорадочной суеты.

Лично вывезти этого Гаврилина, лично съездить в больницы, лично начать разборку в клинике…

Горло сдавила ненависть. Сволочи. Скоты. Он очень долго ждал. Слишком долго он делал вид, что ему нравиться выполнять чьи-то приказы, что нет ему никакого дела до уголовной карьеры, что совершенно доволен он своим положением.

Как аккуратно он составлял план, как тщательно взвешивал свои действия и просчитывал реакцию на них. И все только для того, чтобы мелкая гнида, никому не известный Гаврилин, их смешал.

Ничего. Сейчас он приедет в Усадьбу и поговорит с ним. Медленно, не торопясь. Ему сейчас некуда спешить. Время терпит. А ведь все можно было решить еще ночью. Если бы не Хозяин.

Зачем ему нужен этот Гаврилин? Или старик просто просчитал операцию Краба и теперь аккуратно плетет свои сети?

Это тоже нужно учитывать. Нужно учитывать. Хотя…

Как только Гаврилин скажет Крабу все, что нужно, любая паутина Хозяина обернется для него же петлей. И Краб с наслаждением ее затянет.

Если все сложится как нужно, то уже сегодня… В крайнем случае, завтра… Краб прикрыл глаза. Все равно не получается. Спокойствие ускользало.

Ничего. У Краба сейчас будет возможность разрядиться. Гаврилин. Сволочь. Никому и никогда Краб не позволял разговаривать с собой таким тоном. И еще при свидетелях.

Может быть в этом причина не стихающего яростного кипения злости? Не в том, что приходиться затыкать дыры в плане, а в личном оскорблении?

Ничего личного, подумал Краб. Ничего. Как же, ничего! Именно личное. Личное.

Краб открыл глаза как раз возле шлагбаума. Машина притормозила, шлагбаум поднялся, стоявший возле него кивнул.

Приехали.

Машина остановилась возле крыльца главного здания. Никто в машине даже не пошевелился, пока Краб не открыл дверцу. Переваривают разборку с Зайцем, подумал Краб. Ничего, пусть переваривают. Заодно расскажут всем остальным. А остальные уж пусть сами догадываются, кто здесь хозяин. Им придется не сегодня так завтра это решать окончательно.

– Кирилл.

– Да.

– Сходите за этим козлом.

– За кем?

– За Гаврилиным, он сейчас должен быть во флигеле, в гостевой.