– Больно? – осведомился Митяй. – А будет еще больней.

Снова удар по ребрам, снова будто разряд тока прошил тело Шатова.

– За что? – простонал Шатов.

– А просто так, – Рыков присел возле Шатова, – а нам просто нравится.

– Посадите его на стул, – приказал Ямпольский.

– Ага, – Шатова подняли, подтащили к стулу и усадили, пристегнув руки сзади наручниками.

Шатов застонал.

– Больно, – подтвердил Колян, – я так с носка ребра ломаю. И тебе, думаю, пару сломал. Больно?

– Крышей поехали? – еле слышно спросил Шатов.

Это безумие. Они ведут себя так, будто застрахованы от его жалобы. Они ведут себя так, будто Шатов никому не сможет рассказать об избиении… Чушь. Безумие.

– Это ты, брат, крышей поехал, – сказал Митяй. – Тебя ведь предупреждали, чтобы ты не лез в это дело.

– Кто хозяин дома? – снова спросил Ямпольский.

– Я не знаю.

– Серьезно? – Ямпольский лениво замахнулся. – Нам торопиться некуда. У нас – масса времени.

Удар чуть не опрокинул Шатова вместе со стулом, но его удержал Митяй.

Шатов почувствовал вкус крови. Губы разбил, сволочь.

– Еще раз спрашиваю – чей дом?

– Я его почти не знаю, – Шатов попытался сплюнуть кровь, но вязкая слюна потекла по подбородку, – только имя и отчество.

– И все? – в голосе майора прозвучал и скепсис и угроза.

– Все. Его зовут Арсений Ильич, – Шатов попытался уклониться от нового удара, но не смог.

Вспышка перед глазами.

– Зачем ты к нему приехал? – спросил Ямпольский.

– Мне… – Шатов осторожно ощупал губы языком, – мне нужно было с ним поговорить.

– Просто поболтать! – засмеялся откуда-то сбоку Рыков.

Шатов не оглянулся на голос, он не мог отвести взгляда от лица Ямпольского.

Глаза майора… Теперь он не прятал своего взгляда, как в кабинете. Теперь его расширившиеся зрачки жадно смотрели в лицо Шатова.

– О чем ты собирался говорить? О чем. Ты. Собирался. Говорить, – каждое слово Ямпольский сопровождал ударом.

Шатов задохнулся в кашле. Ямпольский отошел к стене, снял с крюка ружье, осмотрел:

– Серьезная вещь. А вот заряженной ее держать нельзя. Этот твой Арсений Ильич может здорово погореть. Кстати, а где он?

– Я… – Шатов с трудом пересилил кашель, – я его не застал.

– Не повезло, – сочувственно сказал Колян, усаживаясь в кресло, – в самую непогоду перся черт знает куда, и не застал своего приятеля.

– А чего ты ему не позвонил? – поинтересовался Митяй, расположившийся на диване. – Мобилку потерял?

– Я не знаю номера его телефона.

– Что-то ты, брат, врешь, – протянул Колян, – врешь или темнишь…

– Кто он такой, этот твой Арсений Ильич? – Ямпольский повесил ружье на место и вернулся к Шатову.

– Я… честно, не знаю… Не бейте! – вырвалось у Шатова.

– Не нравится, – засмеялся Рыков.

– А то ли еще будет, – мечтательным голосом пообещал Колян.

– Это хозяин дома тебе рассказал о бумажном драконе? – почти спокойно спросил Ямпольский.

– Нет, я же говорил, проболталась Ирэн, сожительница Воеводиной. А участковый подтвердил.

– Чего же ты приперся к своему Арсению, когда тебя припекло? Почему именно к нему?

Шатов закрыл глаза. Говорить? Говорить все? Они ведь не шутят. Они явно не шутят. Они… Они готовы на все. Они словно сошли с ума. Или просто пугают?

– Не нужно раздумывать, когда тебя спрашивают, – посоветовал Колян и встал с кресла, – отвечать нужно быстро, бойко, с огоньком.

Колян извлек из кармана мокрой куртки зажигалку: