что-то вспомнив, вернулся к своему столику, взял с него исписанный лист бумаги, скомкал его и торопливо зашвырнул в урну. Устремившись вслед за своей дамой, он не заметил, что комок бумаги, ударившись о край урны, отлетел под соседний столик, к самым ногам Вульфа.

Сергей дождался, пока девушка и оба юноши покинут кафе, а затем поднял бумагу и с любопытством развернул. Несколько рисунков, а под ними какие-то заметки. Почерк был мелкий и небрежный, поэтому ему с немалым трудом удалось разобрать написанное.

«Я нарочно хожу по улицам, где есть проститутки. Когда я прохожу мимо них, меня возбуждает эта далекая, но тем не менее существующая возможность пойти с одной из них. Это вульгарно? Но я не знаю ничего лучшего, и такой поступок кажется мне, в сущности, невинным и почти не заставляет меня каяться. Только я хочу толстых, пожилых, в поношенных, но благодаря разным накидкам кажущихся пышными платьях. Одна из них, по-видимому, уже знает меня. Я встретил ее сегодня после обеда, она была без шляпы, в простой рабочей блузе, как кухарка, и несла большой сверток, вероятно, белье к прачке. Ни один человек, кроме меня, не нашел бы в ней ничего соблазнительного. Мы мельком посмотрели друг на друга. Теперь, вечером, когда стало прохладно, я увидел ее на противоположной стороне узкого, ответвляющегося от Цельнергассе переулка, где она обычно поджидает клиентов; она была в облегающем желтовато- коричневом пальто. Я дважды оглянулся на нее, она ответила на мой взгляд, но я прямо-таки сбежал от нее… Страшная ненадежность моего внутреннего бытия».

Ниже следовали несколько вариантов подписи, один из которых оказался достаточно четким – Ф.Кафка.

– … Коперник и Дарвин совершили два переворота: один – установив, что Земля не является центром Вселенной, другой – что человек не представляет собой особый вид в мире живого. Утверждение о том, что поведение человека определяется не его сознательным «Я», а сексуальностью и бессознательным, дополняет первые два переворота. Таким образом, психоанализ вносит свой вклад в многовековые усилия науки по развенчанию «нарциссической иллюзии» человека. Теперь предстоит окончательно отказаться от антропоцентризма – человек должен понять, что не является центром мироздания, венцом творения и что даже его «Я» – это отнюдь не самостоятельная и самодовлеющая сущность, а всего лишь надводный пик огромного айсберга бессознательного. Настоятельная цель психоанализа – бороться с иллюзиями, которые пронизывают всю область психики, ибо мировоззрение, основанное на науке, требует отказа от иллюзий. Кто недоволен таким положением вещей и требует успокоения, пусть приобретает его там, где обретет, – мы ему в этом помочь не сможем. Благодарю за внимание.

Профессор Фрейд учтиво склонил седую голову и под грохот аплодисментов сошел с трибуны. Правильные черты лица, холеные борода и усы, сосредоточенный взгляд темных глаз, ясная речь – все это производило на слушателей глубокое впечатление: ведь они приобщаются к самым волнующим тайнам современной науки, ведомые ее преданным жрецом.

Сергея Вульфа давно интересовала одна мысль – почему все физические константы именно таковы, что стало возможным возникновение сначала жизни, а затем и человека, приступившего к познанию Вселенной? Ведь если бы ускорение свободного падения или температура замерзания воды были немного иными, то Вселенная приняла бы другой вид и жизнь в ней оказалась бы невозможна. Получается, что Вселенная такова, какова она есть, именно потому, что в противном случае был бы невозможен ее сознательный наблюдатель в лице человечества. Но ведь сознание – это процесс, закрытый от наружного наблюдения и воспринимаемый лишь изнутри. Каким же образом Вселенная может узнать, что она создала разумные существа, наделенные сознанием? Только благодаря божественному всеведению! Получается странная дилемма – либо Вселенная разумна и человек является «венцом творения», против чего выступает профессор Фрейд, либо возникновение человеческого «Я» является результатом совпадения невероятного количества случайностей. Последняя мысль была особенно трудна для восприятия – какой же набор случайностей мог породить такую цепочку событий, чтобы из первоначальной газо-пылевой туманности возникла солнечная система, на одной из планет которой однажды появилось индивидуальное «Я» Сергея Николаевича Вульфа? Кроме того, если все в мире подчиняется естественным законам, то откуда же берется тот нематериальный деятель в виде человеческой души, который яростно не желает подчиняться природной необходимости?

Намереваясь поинтересоваться мнением на этот счет профессора Фрейда, Вульф быстро спустился с галерки и устремился за творцом психоанализа, который медленно шествовал в толпе почитателей, похожий на патриарха.

Пытаясь обогнать двух хорошеньких задорных курсисток в одинаковых коричневых платьях, Сергей случайно задел плечом молодого военного, который разъяренно обернулся.

– Черт подери!

– Простите…

– Как, снова вы?

Лейтенант Фихтер и Сергей Вульф мгновенно узнали друг друга. Но если у Фихтера при воспоминании о недавней неудаче в театре раздраженно заблестели глаза, то Вульф был так поглощен своими мыслями, что равнодушно пожал плечами.

– Не ожидал увидеть вас здесь, – язвительно заметил лейтенант. – Мне казалось, что ваше излюбленное место – это будуары актрис.

– А вот я не слишком удивлен вашим интересом к науке, – невозмутимо парировал Вульф. – Хотя вполне бы мог предположить, что вы пришли сюда охотиться за курсистками.

Лейтенант хотел было вспылить, но решив, что повод для этого слишком ничтожен, пренебрежительно усмехнулся. Они разошлись в разные стороны, причем каждый почувствовал, что эта встреча далеко не последняя.

В результате стычки с Вульфом лейтенант Фихтер упустил задорных курсисток. А жаль! – ибо, как он успел заметить, из-под платья одной из них мелькнул краешек белого чулка, а именно к такого цвета чулкам бравый лейтенант испытывал особую слабость. Вздохнув и, разумеется, выругавшись, Стефан решил, что теперь не остается ничего другого, как отправиться к дяде, тем более что сегодня истекали три дня, которые тот взял на размышление о судьбе своего племянника. Выйдя из здания университета, лейтенант нанял фиакр и назвал адрес – улица Флорианц.

Весело поглядывая на гулявших по улицам дам и красиво выдыхая дым дорогой папиросы, Стефан наслаждался чудной майской погодой, собственной элегантностью и тем, что на сегодняшней лекции профессор Фрейд назвал «полнотой жизненных сил». Черт возьми, но бурная игра этих самых «жизненных сил» и называется молодостью, а их полноценное удовлетворение – гедонизмом