Прутик много бы отдал, чтобы узнать, о чем они говорят, но, как ни вслушивался, до него доносилось только заговорщическое «ш-ш-ш»…
Он недовольно вздохнул, посмотрел на отца и — снова вздохнул. Если его разочаровал ответ Облачного Волка на предложение Мамаши Твердопух, то, увидев отца все еще стоящим на коленях, он был глубоко уязвлен.
«Может, ты встанешь и будешь бороться? — с горечью подумал он. — Или ты намерен всю жизнь оставаться на коленях?»
ГЛАВА ШЕСТАЯ
СКРИД ПАЛЬЦЕРУБ
Переход через Топи оказался для Мим очень тяжелым. А если уж для главы семейства крох- гоблинов путешествие было трудным, то остальные совсем выбились из сил. Беспокойство Мим росло с каждой минутой. Скрид приказал, чтобы они держались вместе, но чем дальше путники продвигались в глубь бесконечной топкой пустоши, тем больше увеличивалось расстояние между ними.
Мим шлепала по грязи туда-сюда, обходя длинную беспорядочную вереницу так быстро, как позволяла вязкая грязь. Она подбадривала каждого: от молодых гоблинов, шедших впереди, до старого Тарпа, который замыкал шествие.
— Теперь уже недалеко, — уверяла она.
Тяжелая смрадная вонь Топей усиливалась.
— Забудьте, где мы сейчас, и думайте о том чудесном месте, куда направляемся, — месте изобилия и удачи, где уважают гоблинов, а улицы буквально усыпаны золотом.
Крох-гоблины жалко ей улыбались, но никто не пытался ответить — на это у них не осталось сил.
Даже молодые, которые начинали переход бодро, резвясь как ягнята, теперь с трудом переставляли ноги. Мим понимала, что того и гляди кто-нибудь повалится без сил на землю.
— Эй! — крикнула она проводнику, маячившему впереди. — Обожди немного!
Скрид обернулся.
— Ну что еще? — раздраженно огрызнулся он.
Мим подошла к нему. Солнце палило беспощадно.
Скрид стоял подбоченясь и, злобно ухмыляясь, ждал.
— Нам нужен отдых, — задыхаясь, проговорила Мим.
Скрид оглядел ее с головы до ног, а затем, прищурившись, посмотрел на солнце.
— Мы будем идти до заката, — ответил он. — Затем мы остановимся на ночь. Идти в темноте слишком опасно: трясина и ядовитые ямы…
— Не говоря уже о мордорылах, рыбах-липучках и белых воронах, — грубо перебила его Мим. — Только что-то мы пока не встретили ни одного.
Скрид смерил ее уничтожающим взглядом.
— Прошу прощения, — ядовито заметил он, — но мне показалось, что ты наняла меня в качестве проводника, чтобы
Мим сконфуженно потупилась.
— Извини, — пробормотала она. — Просто некоторым из нас не под силу выдержать темп, который ты задал.
Скрид окинул взглядом всю вереницу гоблинов.
— Вы заплатили за двухдневный переход, — резко сказал он. — Если будете медлить, придется заплатить еще.
— Но у нас нет больше денег! — воскликнула Мим.
Скрид оскалил желтые зубы, ярко выделявшиеся на фоне бледных, бесцветных губ.
— Я сказал, — бросил он, поворачиваясь и уходя. — Придется заплатить еще.
Тьма опустилась на землю к тому времени, которое Скрид Пальцеруб определил как день перехода. Он остановился на каменистой площадке, выступающей над поверхностью Топей, и поставил фонарь на камень.
— Мы остановились здесь! — крикнул он, сложив руки рупором.
Один за другим гоблины начали прибывать.
— Успокой своего младенца! — набросился Скрид на молодую гоблиниху, у которой на руках визжал малыш. — Он разбудит всех мордорылов на тысячу миль в округе. — Подняв фонарь, Скрид стал всматриваться в темноту, откуда они пришли. — А где остальные? — грозно спросил он. — Повезло же мне, если они сбились с пути и заблудились!
— Нет, гляди! Вон там! — Один из молодых гоблинов указал ему на странную приземистую фигуру, появившуюся из низкого клубившегося тумана. Вскоре стало ясно, что это Мим, с трудом, но решительно тащившая на спине маленького гоблина и одновременно поддерживавшая старого Тарпа. Скрид улыбнулся и похвалил их:
— Все на месте, никто не потерялся.
Поддерживаемая ликующими возгласами, Мим, пошатываясь, поднялась на каменистую площадку. Старый Тарн без ее поддержки тотчас сел.
— Молодец, старина, — переводя дыхание, прошептала Мим, — выдержал переход.
Та осторожно сняла с себя спящего ребенка, положила его на землю и укрыла одеялом. Затем, кряхтя от боли и напряжения, выпрямилась и огляделась.
— Ну что ж, это, пожалуй, не самое удобное место, где я когда-либо ночевала, — произнесла она. — Но здесь сухо, а это главное. Благодарю тебя, Скрид.
— Рад стараться, — ответил Скрид, не обращая внимания на мрачные лица окружающих. В конце концов, такие выражения лиц он видел уже, наверное, тысячу раз! — А теперь вам надо поспать.
Крох-гоблинам не нужно было повторять приглашение. Через несколько секунд, закутавшись в одеяла и напоминая ряд мохнатых коконов, все они уже спали — все, кроме Мим.
— А ты сам? — обратилась она к Скриду.
— Я? — надменно переспросил он, усаживаясь на самый высокий камень скалы. — Ну обо мне уж не беспокойся. Я не слишком нуждаюсь в сне. — Скрид окинул взглядом ровный ландшафт, блестевший в лунном свете, как начищенное серебро. — Кроме того, кто-то должен и сторожить.
Мим успокоилась. Она пожелала Скриду доброй ночи, устроилась между двумя малышами и, когда через две минуты темные облака закрыли лунный лик, Мим, как и все, крепко спала.
Скрид прислушался к громкому и дружному храпу и довольно ухмыльнулся.
— Спите крепко, карлики, — прошептал он, — или гоблины, или как там вас…
Он переставил фонарь поближе, когда вновь набежали облака, и, вытащив нож из-за пояса, начал его потихоньку точить о камень, плавно двигая лезвием вверх-вниз. Время от времени он плевал на клинок и осматривал его при желтом свете фонаря, а затем вновь принимался за дело —
«Горе тому, кто думает, что может перехитрить Скрида. — Он встал, держа фонарь в одной руке, а нож в другой. — Горе
Неожиданно облака разошлись, и яркая луна осветила страшную картину, оставив для нее только черный и белый цвета.
Белые одеяла и черная кровь.
Белая костлявая фигура, нетвердой походкой пробирающаяся через грязь. Черная тень на скале.
Белые вороны уже упиваются мертвечиной. Черные деяния. Чудовищные деяния.
Держа в костлявой руке кожаную сумку, доверху набитую кровавой добычей, Скрид Пальцеруб осторожно шагал через Топи. Далеко впереди в лунном свете блестели обломки небесного корабля, который лежал, наполовину похороненный в грязи, как огромный скелет. Скрид, но отрываясь, смотрел на светившиеся шпангоуты полуразвалившегося корпуса. Он шел, ни разу не споткнувшись и ни разу не оглянувшись.
— Наконец-то! — пробормотал он, очутившись рядом с обломками. Скрид осмотрелся, ища признаки вторжения чужаков, и, ничего не обнаружив, довольный, поспешил укрыться в недрах корабля.
