паук цеплялся за них расставленными голыми лапами.

– Как забавно! – вскричал Михаил Антонович.

– Да что там у вас? – заорал Быков.

– Погоди, погоди, Алексей, – пробормотал Юрковский. – Здесь надо бы снизиться…

– Начинается, – сказал Быков. – Михаил! Ни на метр ниже!

Взволнованный Михаил Антонович, сам того не замечая, уже вел космоскаф вниз. Это было так удивительно и непонятно – пять одинаковых белых глыб и совершенно непривычных очертаний серебристая тень между ними.

– Михаил! – рявкнул Быков и замолчал.

Михаил Антонович опомнился и резко затормозил.

– Ну что же ты? – не своим голосом закричал Юрковский. – Упустишь!

Длинный черный обломок медленно, едва заметно для глаза наползал на странные камни.

– Алешенька! – позвал Михаил Антонович. – Здесь в самом деле что-то очень странное! Можно я еще немножко спущусь? Плохо видно!

Быков молчал.

– Упустишь, упустишь, – рычал Юрковский.

– Алешенька! – отчаянно закричал Михаил Антонович. – Я спущусь! На пять километров, а?

Он судорожно сжимал рукоятки штурвала, стараясь не выпускать блестящий предмет из перекрестия. Черный обломок надвигался медленно и неумолимо. Быков не отвечал.

– Да спускайся же, спускайся, – сказал Юрковский неожиданно спокойно.

Михаил Антонович в отчаянии посмотрел на спокойно мерцающий экран метеоритного локатора и повел космоскаф вниз.

– Алешенька, – бормотал он. – Я чуть-чуть, только чтобы из виду не упустить. Вокруг все спокойно, пусто.

Юрковский торопливо щелкал затворами фотокамер. Черный длинный обломок наползал, наползал и, наконец, надвинулся, закрыл белые камни и блестящего паучка между ними.

– Эх, – сказал Юрковский. – С твоим Быковым…

Михаил Антонович затормозил.

– Алешенька! – позвал он. – Вот и все.

Быков все молчал, и тогда Михаил Антонович посмотрел на рацию. Прием был выключен.

– Ай-яй-яй-яй! – закричал Михаил Антонович. – Как же это я… Локтем, наверное?

Он включил прием.

– …хаил, назад! Михаил, назад! Михаил, назад!..– монотонно повторял Быков.

– Слышу, слышу, Алешенька! Здесь я нечаянно прием выключил.

– Немедленно возвращайтесь назад, – сказал Быков.

– Сейчас, сейчас, Алешенька! – сказал Михаил Антонович. – Мы уже все кончили, и все в порядке… – Он замолчал.

Продолговатый черный обломок постепенно уплывал, открывая снова группу белых камней. Снова вспыхнул на солнце серебристый паучок.

– Что у вас там происходит? – спросил Быков. – Можете вы мне толком объяснить или нет?

Юрковский, отпихнув Михаила Антоновича, нагнулся к микрофону.

– Алексей! – крикнул он. – Ты помнишь сказочку про гигантскую флюктуацию? Кажется, нам выпал-таки один шанс на миллиард!

– Какой шанс?

– Мы, кажется, нашли…

– Смотри, смотри, Володенька! – пробормотал Михаил Антонович, с ужасом глядя на экран. Масса плотной серой пыли надвигалась сбоку, и над ней плыли наискосок десятки блестящих угловатых глыб. Юрковский даже застонал: сейчас заволочет, закроет, сомнет и утащит невесть куда и эти странные белые камни и этого серебристого паучка, и никто никогда не узнает, что это было…

– Вниз! – заорал он. – Михаил, вниз!..

Космоскаф дернулся.

– Назад! – крикнул Быков. – Михаил, я приказываю: назад!

Юрковский протянул руку и выключил прием.

– Вниз, Миша, вниз… Только вниз… И поскорее.

– Что ты, Володенька! Нельзя же – приказ! Что ты! – Михаил Антонович потянулся к рации. Юрковский поймал его за руку.

– Посмотри на экран, Михаил, – сказал он. – Через двадцать минут будет поздно…