гордиться оказанным вам доверием.
Человек вытянул шею, всматриваясь в темноту.
— Вы не можете даже приблизительно оценить его мудрость, ведь в нем объединен миллиард гениев. Видите ли, если в нашем мире рождается человек, обладающий особым умом, он делится им с Корроком, чтобы Коррок стал еще более великим. Смотрите.
Примерно двумя этажами выше нас, из стены появилось покатое сооружение, похожее на желоб. По нему, размахивая руками, скатился толстяк, обернутый в такие же коричневые полоски ткани, как и люди в фильме, который нам показали в комнате с насекомыми. Коррок раскрыл нечто, напоминавшее клюв, схватил человека и переломал ему кости. Воздух заволокло кровавым туманом.
В моей голове раздался тоненький смех.
Передо мной в теле Коррока открылась щель. Из нее смотрел синий глаз размером с киноэкран. Тонкий, черный, вертикальный зрачок.
Я бросился бежать.
Выскочив за дверь, я промчался по мостику, миновал другие двери, пробежал по коридору и оказался в круглой комнате, где на нас глазели голые зрители. Теперь они ходили взад-вперед, жестикулировали; похоже, безумное поведение чужака сильно их взволновало. Дверь захлопнулась у меня перед носом, и я беспомощно забарабанил по ней ладонями. Сзади раздался голос здоровяка, и я резко обернулся, тяжело дыша. Человек успокаивающе выставил руки.
— Мы понимаем. Уверяю тебя, мы понимаем. Ты же знаешь, я наблюдал за тобой. Ты видел часть того, что мы сделали. Наши работники трудятся день и ночь, мы углубляемся в твой мир с невероятной скоростью. Там нас поддерживают тысячи людей. Скоро вас накроет мягкая рука Коррока, и все ваши сомнения и тревоги исчезнут.
Котенок положил лапу мне на ногу. Я пнул его, отбросив в другой конец комнаты.
— Смотри, — сказал здоровяк. — Мы делаем то, что в вашем мире считается чудом. Смотри.
Пол под моими ногами исчез — точнее, стал прозрачным, как стекло. Снизу на меня смотрели десятки испуганных обнаженных людей, похожих на обитателей моего мира. И в тот момент я понял, что их небритые лица с раскрытыми от ужаса глазами скорее всего сильно отличаются от того, что скрыто под маской здоровяка. Подо мной находилось нечто вроде тюремной камеры; каждый человек с трудом помещался в шестиугольной стеклянной секции, словно в ячейке сот огромного хрустального улья. Сквозь перекрытие между этажами до меня доносились еле слышные вопли. Джон вошел в комнату и застыл от ужаса.
Здоровяк махнул рукой, и из-под пола поднялся один шестиугольник, в котором, словно музейный экспонат, стоял курчавый брюнет лет тридцати. Послышалось тихое шипение подъемных механизмов, и вскоре нас окружили шесть стеклянных секций.
— Мы можем управлять самой клеткой, — сказал здоровяк. — Мы способны превратить мышцу в кость, а кость снова к сделать мышцей. Мы умеем превращать кожу в панцирь, а пальцы — в когти. Все в нашей власти. Смотри.
Кудрявый брюнет в ужасе смотрел на нас, прижав руки к стеклу. Вдруг он закричал. Сначала я не понял, что произошло, но вдруг одно из его колен выгнулось назад, разорвав плоть. Затем согнулось и второе. Голени стали расти вверх, и вскоре уже оказались на высоте плеч. Голова человека уменьшилась, стала такой, как у насекомого, а кожа расплавилась, посерела и превратилась в нечто похожее на шкуру аллигатора. Взвизгнув, Молли отбежала в угол. Я не мог понять, то ли она перепугалась, то ли наконец подействовали буррито.
Я прошелся по комнате и увидел полдюжины тварей, которые загнали нас сюда — тварей из подвала Джима, Подвала тварей. Стеклянные стены опустились, и мы оказались в кольце этих существ, молча глядевших на нас.
— А если меняется тело, — продолжал здоровяк, — меняется и мозг. Воспоминания — это всего лишь комбинация связей между нейронами, и если эти связи изменить, разум будет в нашей власти. — Он посмотрел на меня из-под своей маски и добавил: — Тебе это прекрасно известно.
Я двинулся на здоровяка, намереваясь взять его в заложники и потребовать, чтобы нас выпустили отсюда. Я полез в карман за пушкой, вспомнил, что у меня ее нет, и швырнул в здоровяка запасную обойму, попав ему в грудь. Здоровяк поморщился. Я бросился на него.
Твари двигались
— Мы хотим поручить вам очень важное дело, — сказал он. — Коррок предвидел результат. Все произойдет вне зависимости от того, будете вы сопротивляться или нет — изменится только ваше личное благополучие. Неужели вы не видите, что мы действуем во имя всеобщего блага?
Казалось, он вот-вот расплачется, потрясенный моей неспособностью понять очевидное. Два монстра вынесли меня из комнаты и потащили спиной вперед по коридору; здоровяк последовал за нами. Четверо монстров бросились на Джона. он разразился потоком проклятий. дверь, скользнув, заглушила вопли моего друга о том, что у него припадок и что его нужно отпустить.
— Джон, подожги собаку! Подожги собаку! — крикнул я, но, похоже, двери не пропускали звук в обоих направлениях.
Монстры, возглавляемые здоровяком, прибежали в еще одну небольшую круглую комнату. Дверь за нами захлопнулась, и твари отпустили меня. Я увидел, что мы не одни: к противоположной стене прижалась какая-то фигурка. Рыжеволосая.
— Эми!
Я побежал к ней, получил удар в лицо, упал и сообразил, что нас разделяет барьер из стекла или другого прозрачного материала.
Эми удивленно посмотрела на меня. В ее тусклых глазах ничего не отражалось.
— Наши представители находятся во всех уголках вашего мира, — сказал здоровяк. — Мы несколько лет планировали это, и наконец все готово. Осталось проложить путь, очистить ваш мир. Представь себе два стакана: ваш с водой, наш с вином. Чтобы наполнить второй стакан вином, воду нужно вылить. Неужели ты не понимаешь, что вино лучше?
В той части комнаты, где находилась Эми, открылась дверь, и туда вошли двое мужчин — не обнаженные, совсем не обнаженные, а напротив, одетые в несколько слоев кожи полфута толщиной. На их плечах возвышались прокладки из какого-то твердого материала. Эти люди, похожие на команду саперов, несли красный контейнер размером с огромную бочку. На боку контейнера огромными желтыми буквами каких-то эльфийских очертаний виднелась предупреждающая надпись. Люди поставили его на пол, открыли замок и выбежали из комнаты.
Эми прижалась к дальней стене. Крышка контейнера поднялась и отъехала в сторону. Я задержал дыхание, перевел взгляд с Эми на контейнер и обратно, пытаясь увидеть, что же появится из темного отверстия. Я прижал ладони к стеклу, кричал, звал ее. Я заметил, что у нее нет левой кисти.
Из контейнера стремительно вылетело крошечное насекомое — тоненькое, бескрылое, однако умеющее летать. Оно помчалось по воздуху в сторону Эми. Девушка подалась назад, следя за полетом насекомого.
— Чудесное существо, — сказал здоровяк. — У него, как и у человека, есть разум, есть инстинкты и желания, но нет конечностей, нервов или органов чувств. Оно умеет только летать и размножаться. Как только существо находит хозяина, то за несколько минут производит на свет двадцать тысяч потомков. Они быстро растут в мягких тканях, а затем выбираются наружу, чтобы найти нового хозяина. И так далее.
Это я уже знал. Насекомое жужжало, жужжало и жужжало, нарезая круги по комнате, затем приземлилось на плечо Эми. Девушка отмахнулась от существа, как от комара. Я снова закричал, но Эми меня не услышала. Потом закричала Эми. Она отдернула руку и посмотрела нее так, словно ее что-то укололо. Эми трясла рукой, терла ее об стену, делала все, чтобы стряхнуть насекомое, но тщетно: существо забралось ей под кожу.
Я беспомощно забарабанил по стеклу. Эми удивленно посмотрела на руку, на меня — она не понимала, что происходит. Я повернулся к здоровяку.
