Следующие полтора года мужчины виделись только тайно.
— Простите, Макс, — сказал Флойд. — Если б я знал, что вы полетели в Дублин тайком, я бы не стал говорить…
Эвери выдавил улыбку.
— Никакой тайны тут нет, Флойд. Только Мегги обязательно велела бы наведаться к целой куче родственников. А у меня не было времени.
Последовавший без промедления ответ удовлетворил менеджера.
— Я пошел. Вы закроете?
— Конечно.
Эвери захлопнул за собой дверь офиса и бесшумно запер ее на засов. Подошел к встроенному шкафу с бумагами и канцелярскими принадлежностями. У него была пустотелая дверь простой конструкции — деревянный каркас между двумя крепкими полированными листами обшивки. Встав на стул, он дотянулся до верхнего края, вытащил досточку, которую выпилил несколько лет назад, нащупал кончиками пальцев тесемки засунутой под обшивку папки. Потом уселся за стол, включил лампу, вынул из запечатанного коричневого конверта шифровальный блокнот. На составление зашифрованного цифровым кодом сообщения ушло десять минут.
«От Т
1. Присутствовал вчера при взрыве боевиками фургона булочника на пограничном контрольно- пропускном пункте. Исполнители: Дэнни Гроган и американец Лу Корриган („Логово Корригана“, графство Монахан).
2. Использовался один из полицейских радаров, которые, вероятно, импортирует Корриган. Неисправность механизма привела к преждевременному взрыву.»
Он не стал упоминать, что сам держал в руках радар и что это была проверка. Ему платили командировочные не за то, что он клал голову на плаху. Скорее всего секретная служба не стала бы покрывать его, если бы он попался. Убийство есть убийство, и он не может встать выше закона.
«3. По некоторым признакам намечается крупная операция. Время, место и пр. неизвестны. Возможно, меня попросят оказать то или иное содействие.»
Он чуть поколебался, прежде чем написать последнюю фразу. Новая жизнь.
«4. Прошу меня отозвать. Повторяю. Прошу отозвать.»
Он быстро сунул шифровальный блокнот в тайник, положил записку в карман куртки и прихватил две библиотечные книжки, стоявшие на полке между торговыми каталогами. Ивлин Энтони и Колин Декстер. Пристрастие Эвери к чтению было предметом шуток его полуграмотных сотрудников.
Заперев помещение, он быстро добрался до публичной библиотеки Тейта на Брикстоне, рассчитав, как обычно, время, чтобы войти за несколько минут до восьми, перед самым закрытием. Наудачу выбрал две новые книжки. Выходя, задержался у полки с художественной литературой под литерами «П» — «Т» и вытащил первый слева роман Дугласа Римана. На тот редкий случай, если бы все произведения Римана были разобраны, он взял бы другую первую слева книгу. Перелистывая страницы, сунул под форзац свое сообщение и вернул томик на место. Потом поспешил к столу, где библиотекарь с нетерпением ждал, чтобы записать за ним новые книги и идти домой.
Завтра курьер службы безопасности нанесет в открывающуюся в девять часов библиотеку обычный ежедневный визит и тоже заинтересуется творчеством Дугласа Римана.
Эвери повернул ключ в двери своей квартиры.
— Эй, Мегги! Я вернулся.
Молчание. В холле горит свет, в гостиной бормочет с экрана телевизора обозреватель четвертого канала.
По спине пробежал озноб, сердце заколотилось. Как необычно тихо в доме, ни звука, кроме невнятно бубнящего телевизора. Эвери охватила та же тревога, что на автомобильной стоянке в аэропорту.
Может быть, Гроган и американец все знают и продолжают играть в кошки-мышки?
Насторожившись, в полной готовности к любой неожиданности, он отступил в холл и прижался спиной к стене.
Из детской, приложив палец к губам, вышла Мегги. На ней все еще была медицинская форма, пышные черные волосы плотно схвачены черепаховыми заколками.
— Только что уложила, — коротко шепнула она.
Он снова обрел дыхание, выжал улыбку. С глубоким облегчением зашагал в гостиную в поисках спиртного. Едва успел отхлебнуть глоток виски, как появилась Мегги, тихонько закрыв за собой дверь.
— Выпьешь, милая? — отсутствующим тоном спросил он.
— Я тебе не милая, Макс Эвери. Где тебя черти носили?
Он оглянулся. Мегги стояла, охваченная великолепным гневом, скрестив руки на груди, расставив ноги. Румянец играл на молочно-белых щеках.
— Ты объявил мне, что едешь на переговоры в Уэльс, — приступила она к разборке.
— Подвернулось еще кое-что, — соврал он.
Зеленые глаза по-кошачьи сузились.
— Ты хочешь сказать, Джерри Фокс подвернулся. Как ты можешь, Макс, ведь ты обещал!
— Да нет же, Мегги, ничего страшного. Спад. Нам нужны деньги.
Она потрясла головой.
— Но не такие.
— Ребятам надо помочь.
— Не верю своим ушам. Это я — ирландка, это моего дядю убили англичане, твои гнусные англичане- убийцы!
Эвери осушил бокал одним глотком.
— Мои родители такие же ирландцы, как твои, и корни наши гораздо глубже. Ты что, совсем позабыла о нашей идее?
Она вдруг опустила руки, словно сдаваясь на его милость.
— Нет, дорогой, только методы их мне противны. Я вижу, что англичан силой не выгнать. По крайней мере сейчас. Меня просто тошнит от насилия. Я не желаю, чтобы это коснулось нашего сына. Если ты все еще связан с ирландцами, дело кончится плохо. Удача отвернется от тебя рано или поздно.
Он налил еще. На этот раз два бокала. Один протянул ей.
— Хочешь начать новую жизнь?
— Что ты имеешь в виду?
— Все продать. Начать сначала. Где-то в другом месте. Может быть за границей.
Тревога исчезла из ее глаз, мгновенно озарившихся внутренним светом.
— Ты это серьезно? Уехать?
— Я подумываю об этом.
— И больше не будет Джерри Фокса? — спросила она.
— Гарантирую.
Мегги победно заулыбалась.
— Тогда теперь же скажи ему, чтоб убирался. Он поджидал меня сегодня, когда я возвращалась из больницы. Я испугалась.
— Он ждал тебя? — поразился Эвери. Зная, как Мегги его не любит, Фокс обычно ловил его только в офисе.
