держался.

Некоторое время резидент стоял у окна, наблюдая, как на востоке стремительно светлеет небосвод. Начинался новый рабочий день, и еще неизвестно, какие неприятности он принесет. Еще раз вдохнув глоток утреннего воздуха, Гучас прошел в спальню, где на прикроватной тумбочке лежала плоская коробка с любимыми сигарами. Вцепившись зубами в кончик коричневого миниатюрного цилиндра, рывком откусил кусочек и выплюнул прямо на пол, раскурил сигару и шаркающей походкой вернулся к включенному лэптопу.

Усевшись поудобнее в кресле, Гучас еще раз перечитал полученное последнее сообщение. Взглядом отыскал лежащую на столе трубку мобильного телефона и быстро набрал нужный номер. Ответа ждать пришлось несколько минут, прежде чем в динамике прозвучал долгожданный щелчок и донесся раздраженный голос Матерсона:

— Какого черта, пять утра?

— Хватит дрыхнуть, срочно ко мне, — тоном, не позволяющим возражений, приказал резидент.

— Я мог бы еще спокойно поспать часа два, — недовольно буркнул капитан, медленно приходя в себя.

— Свои претензии изложишь в письменном виде министру юстиции, — резко произнес Гучас и отключился.

Военный юрист в номере резидента появился лишь через четверть часа. Он как всегда выглядел бодрым и свежевыбритым. Но улыбка на устах Брюса сменилась недовольной гримасой, едва он ощутил запах табачного дыма. Но Матерсон вовремя подавил свое раздражение и лишь спросил:

— Что за суматоха и спешка, можно было бы и подождать пару часов.

Ответ был еще короче:

— Нет времени ждать. — Резидент развернул к вошедшему капитану экран компьютера и приказал: — Читай.

Матерсон нацепил на кончик носа очки и склонился к столу, беззвучно шевеля губами. Потом выпрямился и растерянно пробормотал:

— Опять потери.

— В этом регионе после наших демократических преобразований оружия больше, чем во всей Южной Америке вместе с наркокартелями. А люди, живущие здесь, свои жизни ни во что не ставят, поэтому пускают в ход оружие, не глядя на то, кто перед ними.

— Кого-то из контрабандистов удалось взять живьем? — прищурился Брюс.

— Нет, — резидент выпустил клуб сизого дыма. — Когда разведчиков обнаружили албанцы и завязался бой, на помощь вылетела группа прикрытия. Но после того как был сбит один из «Си Кингов», майор Моннери вызвал воздушную поддержку. Пара «Ф-15» обрушила на грот всю свою огневую мощь — боеголовки ракет объемного взрыва от базы контрабандистов не оставили камня на камне.

— Это не было случайностью, — после короткой паузы категорично заявил капитан. — Контрабандистов предупредили, иначе они наших парней ни за что бы не обнаружили.

— И кто предупредил? — пожал плечами резидент, окурок сигары переместился из одного угла рта в другой.

— Наши люди не могли просто так подставиться, — продолжал настаивать на своем военный юрист. — Их явно подставили. Кто? Присутствие нашего русского гостя лишнее тому подтверждение, такого умного всезнайки.

— Этого не может быть, — сигара, как живая, вновь переместилась во рту. — Кругов двадцать четыре часа в сутки находится под нашим контролем. Оперативники не спускают с него глаз даже в сортире, хоть это им и неприятно. Русский ни с кем из посторонних не имел контактов, или, может, хочешь поставить под вопрос профессионализм моих людей? А может, этот русский шпион завербовал Каролину Флетчер? Не сходите с ума, Брюс. Ваши подозрения уже напоминают хроническую паранойю.

— А как вы можете объяснить происходящее? — Матерсон был неумолим.

— Трагическая случайность.

— Я бы согласился с такой формулировкой, если бы в этом направлении нас не вел Кругов. Именно он утверждал, что ракеты уже в Албании, и опять же именно он указал на возможность связи террористов с контрабандистами. Наши спутники нашли логово контрабандистов, туда была направлена разведка, которую вскоре обнаружили, устроив «кожаным затылкам» кровавую баню. Даже если контрабандистов непосредственно не предупредили, то все равно это была подстава. А мы просто-напросто действовали по хорошо отрежиссированному сценарию.

— Полная чушь, — возмутился Гучас. — Получается, что мы безмозглые зомби, которыми легко манипулирует русская разведка. — Резидент хотел продолжить свои рассуждения, но неожиданно распахнулась дверь, и в комнату буквально вбежал офицер службы радиоперехвата и с порога выпалил:

— Сэр, русскому только что позвонили на сотовый телефон.

— Звонок засекли? — Джеймс Гучас вынул сигару изо рта и непроизвольно зажал ее между пальцами.

— Естественно, — в тоне связиста прозвучали нотки обиды. — Мы же его номер держали на постоянном контроле.

Брюс Матерсон демонстративно громко засмеялся, сверкнув крупными здоровыми зубами. На реакцию военного юриста цэрэушник не обратил внимания, быстро задав следующий вопрос:

— Выяснили, кто звонил Крутову?

— Номер нам неизвестен, но мы пропустили голос через имеющуюся фонотеку. Этот тембр в нашем архиве есть, это военный атташе российского посольства.

Матерсон оборвал смех и, разведя в разные стороны руки, вопросительно уставился на резидента.

Джеймс Гучас на мгновение замолчал, потом посмотрел на офицера службы радиоперехвата и спросил:

— Как я могу получить текст этого разговора?

— Запись телефонного разговора я могу принести уже сейчас. Но в течение часа должна поступить стенограмма с расшифровкой нашего криптографа.

— Хорошо. Я подожду стенограмму.

Связист развернулся и вышел из гостиничного номера. Теперь физиономия военного юриста выражала нескрываемую надменность. Вот, дескать, он не профи в области шпионской тактики, а врага вычислил первый. Несмотря на вроде бы определившуюся ситуацию, Гучас не торопился делать поспешные выводы, помня из своего жизненного опыта, что торопливость еще никого до добра не доводила. На первых порах, конечно, может повезти, но уже вскоре наверняка выяснится, что впопыхах ты упустил какую-то деталь и отклонился на несколько градусов от истины, и каждый последующий шаг тебя уводит все дальше и дальше. Как правило, когда наступает прозрение, уже ничего изменить нельзя, потому что время упущено. Следуя этому правилу, Джеймс Гучас даже в самых явных случаях тщательно перепроверялся, чтобы в случае чего не опростоволоситься перед начальством. Сегодняшний случай не был исключением.

— Его нужно брать, — не дождавшись какой-либо реакции резидента, тихим, но уверенным голосом произнес Матерсон. — Он выполнил свою миссию, и теперь руководство подает ему сигнал к эксфильтрации. Если мы сейчас его не арестуем, то в ближайшие часы он сбежит.

— Великолепная мысль, — снисходительно улыбнулся резидент, — только опоздала на двадцать лет, эпоха «холодной войны» давно закончилась. Теперь мы с русскими не враги, а партнеры. Его побег, так же как и арест без особых оснований, вызовет серьезные дипломатические трения. Поэтому для начала давай хотя бы дождемся расшифровки разговора.

На это заявление Брюс лишь развел руками, но, не скрывая иронии, все же последнее слово оставил за собой:

— Сварю кофе, все равно ведь ждать…

Как и обещал связист, расшифровку телефонной беседы принесли ровно через час. Впрочем, назвать стенограмму разговора шифровкой даже эксперт-криптограф не решился, оценив ее как нейтральную. Но при этом обозначив отдельно лишь цифру «22», как возможно какой-то заранее обусловленный сигнал.