тринадцать клерков, одиннадцать фермеров и одиннадцать торговцев, семь пекарей и семь мясников, шесть кузнецов и шесть кирпичников, пять бакалейщиков, по четыре каменщика, сапожника и портных, по три юриста, доктора, бондаря и владельца гостиницы, два кожевенника, два оружейника, учитель, пивовар, изготовитель сигар, шахтер, чемо- данщик, навигатор, художник, седельщик и часовщик. К этому времени здесь уже было восемь магазинов, семь бакалейных лавок, три мясных лавки и три пекарни, две гостиницы и два печатных заведения.
В сентябре всеобщим голосованием был избран первый совет города. В Сан-Франциско установилось демократическое правление.
Как только армия с генералом Кирни, выступающим верхом впереди, и Фремоытом, следующим сзади, покинула Сакраменто-Вэлли, новая горячка лихорадочной деятельности охватила форт Саттера. Строились новые амбары, тока и другие надворные постройки; все новые партии рабочих уходили па поиски леса, необходимого для «бочек, дранки, стропил, лодок, фургонов, колес для водяных насосов для поливки огородов, заборов, выжига угля для куз- риц и дубовой коры для выделки кож».
Джону Саттеру было тО^да сорок четыре г о да, и ой был в расцвете сил. Иногда он засиживался за столом до четырех часов утра, сочиняя письма, которые его гонцы развозили на быстроногих конях. Он поставлял зерно, скот, кожи и шляпы, а также много других товаров, изготовляемых в его мастерских. И хотя посетители форта утверждали, что внешним видом и манерами Саттер походит на «джентльмена старой школы», сказывалась уже полнота, а некогда приятное лицо начало приобретать багровый оттенок. Тем не менее глаза его сохранили прежний блеск, а манеры - элегантность. Он никогда не выходил из своей конторы без трости с серебряным набалдашником, символом власти в Калифорнии, - истинный патриарх Сакраменто-Вэлли.
Война сурово обошлась с Джоном Саттером, положив конец многим его начинаниям. Провизию и скот, которые он безотказно поставлял Джону Фремонту под правительственные расписки, теперь можно было списать в убыток, так как Кирни объявил расписки Фремонта недействительными. Запасы, которые он высылал для спасения партии Доннера и других, тоже можно было считать безвозвратно утраченными. Саттер не смог поставить столько зерна, чтобы погасить сколько-нибудь значительную часть тех тридцати тысяч долларов, которые он задолжал русским. А все долги, по его подсчетам, составляли от восьмидесяти до ста тысяч долларов. Эти средства были израсходованы на развитие ремесел и сельского хозяйства.
В конце августа 1847 года он был занят постройкой большой мукомольной мельницы в пяти милях вверх по Американской реке. Мельница должна была помочь ему расплатиться с долгами. Однако работы задерживались из-за недостатка леса, и он подумывал о постройке лесопильни вверху в горах, где было так много отличного строевого леса.
25 августа в форт прибыла первая партия возвращавшихся на восток для воссоединения с семьями и друзьями солдат расформированного в южной Калифорнии мормонского батальона. Они расположились лагерем на берегу Американской реки, в двух милях от форта, в ожидании известий от Брайама Янга. Через день или два капитан Джон Браун прибыл с Великого Соленого озера в Сакра•• менто-Вэлли для закупки скота и провизии. Он также привез инструкции молодым мормонам: Брайам Янг при-
ЙЁал их проработать здесь зиму и постараться получить побольше денег.
Мормоны были молоды, полны жизненных сил, отличные работники да к тому же и искусные ремесленники. Именно таких людей Саттер дожидался с первого дня своего прибытия сюда. А теперь они предложили свои услуги Саттеру. Благодаря этому неожиданно привалившему счастью 27 августа Саттер заключил контракт со столяром Джеймсом Уилсоном Маршаллом, по которому тот брался построить лесопильню на южном рукаве Американской реки, в пятидесяти милях от форта.
Джон Бидуэлл, самый преданный из друзей Саттера и его неизменный советчик, был в ужасе от этого безумного проекта. Он сделал все, чтобы отговорить Саттера от отправки в нехоженые места фургонов с инструментами, провизией и материалами. Однако Саттеру уже грезилось, что лесопильня даст ему такой лес, какого и не видывали в Калифорнии, а мормоны заодно закончат строительство мукомольной мельницы. Бидуэлл говорит: «Просто невозможно поверить, чтобы разумный человек решил выбрать такое место для строительства лесопильни. И конечно же, никому, кроме Маршалла, не мог прийти в голову дикий план - сплавлять по каньону Американской реки плоты из распиленного на доски леса, и никто, кроме Саттера, не оказался бы столь же доверчивым и легкомысленным, чтобы поддержать подобное предприятие».
Если иметь в виду судьбу Саттера вообще, то Бидуэлл, возможно, был и прав, однако совсем по ипым причинам. Сейчас у Саттера под рукой оказалось столько отличных работпиков, которых к весне уже здесь не будет, что он решил не упускать этой посланной ему богом возможности и всем сердцем поддержал рискованное предприятие Маршалла.
Таким образом, получилось, что мормоны не только заселили берега озера Боневилль, приведя сюда новых людей и принеся на Дальний Запад новую культуру. Присутствие здесь бывших солдат мормонского батальона послужило причиной хлынувшего в Калифорнию через Колорадо, Юту и Неваду такого потока людей буквально со всех концов земли, какого еще не знала история.
Глава XXIV «Золото!»
Джеймс У. Маршалл, бродяга Запада, человек молчаливый, одинокий и нелюдимый, а иногда и неприятный, не имевший друзей, был при этом отличный столяр. Он родился в графстве Хантердон в Нью- Джерси 8 октября 1810 года. Свое весьма скромное образование он получил в основном у своего отца, который занимался изготовлением карет и фургонов. Подрабатывая бродячим плотником сначала в Крофортсвилле, штат Индиана, затем в Уосоу, штат Иллинойс, продолжал свои странствия, пока не оказался на границе подле форта Ливенуорт, где заложил дающую вполне приличный доход ферму. Здесь он и остался бы, если б не миссурийская лихорадка и не малярия.
К исходу шестого года он, прослышав о Калифорнии, присоединился к каравану из ста фургонов, который отправлялся из Миссури 1 мая 1844 года. Маршалл ехал верхом, везя с собой лишь набор столярных инструментов. Он перезимовал в Орегоне, а затем в июне 1845 года двинулся на юг, в Калифорнию, с партией Клаймена - Мак- Магона. К июлю он уже был в форте Саттера, где Сатгер с радостью поручил ему работу механика. В его обязанности входило также строительство маховых колес для ткацких станков, ремонт фургонов, возведение надворных построек. За одни год Маршалл накопил достаточно денег для покупки фермы и небольшого стада. Он как будто бы примирился с жизныо фермера, но вдруг вступил в калифорнийский батальон, где несколько месяцев прослужил солдатом.
Когда Маршалл после окончания войны вернулся домой, так и не получив никакого жалованья, оп обнаружил, что скот его либо был украден, либо разбрелся.*Не имея средств начать все сначала, он продал землю и вернулся к Саттеру. Весной 1847 года Маршалл, которому не исполнилось еще и тридцати семи лет, будучи человеком честолюбивым и не желающим провести остаток дней своих в качестве наемного столяра, отправился к своему боссу и попросил у него проводннка-нндейца для обследования горных районов реки. Он намеревался построить там лесопильню и сплавлять заготовленный в Сьерра-Неваде лес по реке к форту Саттера. Поначалу Саттер назвал это легкомысленной затеей, однако Маршалл горячо отстаивал свой проект. Почему он выбрал именно эту часть Кюлл!?• мах, как называли Колому индейцы, лучше всего объясняет сам Маршалл: «Река течет в этом месте по центру узкой долины, зажатая с обеих сторон крутыми, а иногда и обрывистыми склонами холмов… делает здесь несколько извивов, а на южном берегу ее имеется… отличное место для лесопильни. Водная энергия здесь в избытке, а окружающие холмы имеют буквально неисчерпаемые запасы леса».
С наступлением нового, 1848 года строительство лесопильни было закончено, однако имелся один дефект: русло канала, подающего воду на колесо, было слишком мелким, и предстояло углубить его при помощи взрывов.
Утром 24 января Маршалл закрыл шлюз, открывающий доступ воды в канал, и пошел вдоль пего, чтобы посмотреть, смыло ли за ночь песок и гравий. То, что произошло позднее, было записано биографом Маршалла: «Шагая вдоль нижней части канала, он приостановился на мгновение, всматриваясь в
