По мере того как разрасталась его коллекция, открывавшиеся перед ним горизонты становились все шире. Он начал с одной лишь Калифорнии; теперь стало ясно, что Калифорнию невозможно понять, не включив сюда все земли, лежащие к западу от Миссури. Вскоре он вынужден был прийти к выводу, что Запад не понять без знания и«5тории тех нескольких сот лет, когда страна эта принадлежала Испании, а также без пасторального периода пребывания под властью Мексики.
По возвращении из Лондона он получил из Лейпцига каталог намечаемой к продаже библиотеки Андраде, состоящей из семи тысяч томов, посвященных Мексике. Библиотеку эту Андраде передал императору Максимилиану. Бэнкрофт увидел, что каталог Андраде содержиг сотни томов, крайне необходимых ему для завершения картины Запада, поэтому он поручил агенту в Лондоне отправиться на распродажу и уполномочил его израсходовать на покупку пять тысяч долларов.
Из этой коллекции Бэнкрофт получил пополнение в три тысячи названий. С этого момента его агенты начали регулярно посещать аукциопы по всей Европе, скупая все, что имеет какое-либо отношение к американскому Западу: газеты, памфлеты, рукописи, отчеты. В 1880 году он приобрел большую часть крупной мексиканской коллекции за тридцать тысяч долларов; главным конкурентом его на этом аукционе был Британский музей.
К 1870 году Бэнкрофт собрал библиотеку из шестнадцати тысяч томов, которой предстояло дорасти до шестидесяти тысяч, не считая пяти тысяч томов с подшивками; газет Запада. Он приобрел участок земли на углу улиц. Мишн и Валенсия и выстроил там двухэтажное кирпичное здание специально для размещения первой библиотеки по американскому Западу.
Казалось, что труд его можно было считать завершенным.
Однако Бэнкрофт все еще не чувствовал себя удовлетворенным. За многие годы он пришел к выводу, что простого сбора материалов далеко недостаточно. Перед ним постепенно начала вырисовываться новая задача: организовать весь этот огромный материал таким образом, чтобы ученые н историки во всем мире знали о том, что он находился здесь, чтобы писатели смогли приехать в эту новую страну, могли изучать ее и задать себе вопрос: «Что же все это означает?»
Сначала он истратил тридцать тысяч долларов на неудачную затею составить энциклопедию истории американского Запада. Затем оп решил составить полный указатель для всех этих тысяч томов.
Подобно Чарли Крокеру, у которого, перед тем как взяться за проектирование и строительство железной дороги, имелся опыт строительства всего лишь деревенской кузницы, Бэнкрофт не имел исторического образования, никогда не посещал высшей школы или колледжа, он никогда не занимался исследовательской работой и никогда не написал чего-нибудь большего, чем обыкновенные письма. Он ничего не знал о работе библиографов. Не было в его распоряжении и опытных библиотекарей. Для составления указателя ему* пришлось привлечь несколько десятков человек и израсходовать тридцать пять тысяч долларов. Но он считал это хорошим капиталовложением, поскольку полагал, как цитирует его слова Джон Коуи в «Губерте Хоу Бэнкрофте»: «Человек может усесться за пустым столом и сказать посыльному: принеси мне все о рудниках Невады, и сразу же, как по мановению волшебного жезла, все эти сведения предстанут перед ним в виде томов, раскрытых на нужных страницах».
Собрав материал и завершив составление указателя, Бэнкрофт мог теперь приступить к осуществлению своей самой заветной мечты: «Теперь я могу сразу устремиться к самой высокой и яркой цели… ' Написание истории я считаю одним из самых высоких человеческих занятий, и именно на ней я должен остановить свой выбор».
Бэнкрофт основал свою «Литературную индустрию» (так он позднее назовет и свою автобиографию). Он намеревался публиковать по одному тому о каждой фазе развития американского Запада, начиная с индейских аборигенов. Он писал, стоя за большим круглым столом, покрытым массой справочного материала, ежедневно по одипнадцать-двенадцать часов.
Каждый новый шаг ему приходилось делать, вскрывая целинные пласты так же уверенно, как это делали Джон Бидуэлл, Элиша Стивене или Брайам Янг. При написании каждой повой книги оп пускался в неведомое бушующее море, сквозь бури, не имея пи компаса, ни карт. Когда он был занят написапием пятитомного труда «Местные расы», на всем Западе не было пи одного антрополога, с которым он мог бы посоветоваться, не было и методологии написания антропологических работ. Двухтомный труд «Народные трибуналы» он посвятил исследованию того, как закон и управление пришли в эти земли.
Для отбора фактов, разбросанных в книгах его собрания, Бэпкрофт нанял образованных людей - бывших газетчиков, учителей, путешественников, лингвистов-и разместил их на пятом этаже фирмы, обучая шестьсот мужчин л женщин искусству отбора материалов и изложения их на бумаге. Требования он предъявлял весьма высокие, он ждал от своих помощников преданности делу. Никто из них не был историком или сочинителем биографий, никто, за исключением миссис Виктор, которая до работы с Бэнкрофтом была широко известной писательницей. Для восполнения пробелов в имеющемся у него материале он нанял штат сотрудников и рассылал их по всему Западу с заданием посещать дома первых поселенцев и собирать их воспоминания. Они также спимали копии с писем, записок, дпевпиков, которые представляли собой бесценпый •материал.
Для продажи томов по мере их завершения и выхода в свет Бэпкрофт провел энергичную реклампую кампанию, которая на добрые полстолетия обогнала свое время: он печатал брошюры, умело и умпо использовал рекламу, приводил цитаты и рецензии, поручал распространение опытным людям. Он разослал своих представителей по всему Западу и в Мексику. В их задачу входила продажа не просто отдельных томов «Сочинений», а целых комплектов из тридцати девяти томов; подписчики должны были получать по два или три тома ежегодно и оплачивать их по мере выхода в свет.
Организация сбыта его трудов была столь же высокоорганизованной, как собирание библиотеки, составление указателя и писательский труд. С течением времени в качестве книготорговца-профессионала он сумел продать более четверти миллиона томов и получить за них мпл- лиое долларов, почти полностью вернув все затраченные на этот гигантский проект деньги.
Подводя итог своей работы, Бэнкрофт писал в конце тридцать девятого тома: «В чем заключалась эта задача? В первую очередь в спасении для мира массы ценного человеческого опыта, который в противном случае в спешке и погоне за богатством, властью или местом под солнцем затерялся бы и бесследно исчез. Опыт этот имеет особую ценность своей новизной; исключительные условия, в которых он накапливался и развивал-ся, никогда не были известны в истории человечества и никогда не повторятся».
В процессе воплощения в жизнь этой поставленной перед собой героической задачи Губерт Хоу Бэнкрофт и сам пережил драматические события Дальнего Запада, подобно любому из героев, описанных в его трудах, ибо ему приходилось углубляться в неизведанные области, пробивать путь через горы и белые безводные соленые пустыни.
Когда Бэнкрофт сказал: «Ни одна страна и не один народ… не имеют своей ранней истории, так тщательно собранной и сохраненной», он говорил чистую правду: его собрание исторических источников по всему американскому Западу было самым полным. И все же у него нашлось достаточно противников. Два последних десятилетия своей жизни он подвергался непрерывным нападкам со стороны историков академического толка, обвинявших его в том, что методология его недостаточно четкая, что его труды ненадежны и не заслуживают доверия, что сам он человек несдержанного характера и опрометчивых суждений, который берется критиковать некоторые действия прославленных пионеров Дальнего Запада.
Общество Калифорнийских пионеров, которое вначале избрало его своим почетным членом, лишило его этого звания на том основании, что «в соответствии с принципом «если неверно одно, неверно все» так называемая «История Калифорнии» Бэнкрофта, по мнению настоящего общества, не представляет ценности в качестве авторитетного труда или источника правильной информации для нынешних или грядущих поколений и заслуживает справедливого осуждения любым здравомыслящим человеком».
Когда он хотел продать свою библиотеку университету Калифорнии в Беркли, чтобы сделать ее доступной для грядущих поколений, он натолкнулся на такое же сопротивление. Университету потребуются многие годы упорного и самоотверженного труда, возглавляемого блестящим и молодым его президентом Бенджамином Уи- лером, чтобы перевести тысячи так любовно собранных томов в университет. Но это произошло уже в новом сто- летии.
Весьма символично: когда Марнано Вальехо приехал к Бэнкрофту, он понял чрезвычайную важность его
