— Разумеется, нет, — проворчал он.

— Идиот, — прошипела Ровена.

— Что сейчас чувствуют ваши родные? — поинтересовался другой журналист.

— Думаю, они испытывают большое облегчение… и здорово сердятся на меня, — сухо ответил Мэтт.

В толпе репортеров послышался смех, но один из чиновников недовольно сдвинул брови.

— Будет ли проводиться расследование авиакатастрофы? — спросил журналист. — Насколько мне известно, в последнее время такие случаи участились. Если я не ошибаюсь, за последние два года разбилось семь самолетов.

— К сожалению, это так, — подтвердил чиновник. — Если вы хотите получить дополнительную информацию по этому вопросу…»

На экране вновь появилась студия.

— Черт возьми! — разочарованно застонала Кэрри. — И это все?

— Наверное, позже покажут еще, — предположила Ровена. Глаза ее сияли. — Я так счастлива, как никогда в жизни! Я же говорила тебе, что его найдут! Я знала, знала!

Кэрри по-прежнему сидела на коленях, не в силах подняться с пола.

— А я нет, — пробормотала она. — Не дай Бог еще когда-нибудь пережить такое… Ой, еще не все!

Показывали момент возвращения Мэтта. Он стоял в окружении людей, и его целовала какая-то рыжеволосая девушка.

«— Персонал медицинской базы с огромной радостью и облегчением встретил доктора Мэтта Ландора и пилота Томаса Монтана, которые три дня пропадали в джунглях Тамана. Одна из коллег доктора Ландора, доктор Шелли Кэбот, сказала, что в восторге от его благополучного возвращения, — говорил за кадром репортер, а между тем Мэтт обнимал рыженькую, ласково поглаживая ее по волосам».

У Кэрри перехватило дыхание. Она заключила договор. Она поклялась никогда не ворчать и не жаловаться. Она обещала станцевать на свадьбе Мэтта, на ком бы он ни женился. Она готова была сделать все, что угодно, лишь бы он нашелся, лишь бы он был жив. Получается, что она солгала.

— Это, наверное, просто подруга, — услужливо подсказала Ровена.

— Я отправила ему е-мейл, — проговорила Кэрри, словно и не слышала ее реплики.

— Какой е-мейл? Когда, милая?

Кэрри обхватила голову руками и застонала.

— Вчера ночью. Я написала ему о своих чувствах. Теперь он узнает все, вот только зачем ему это?

Ровена фыркнула:

— Ерунда! Знаешь, что тебе сейчас нужно?

— Как следует выспаться?

— Вообще-то я имела в виду бутылку шампанского. А потом расскажешь мне, что именно ты написала Мэтту.

Кэрри легла на диван и закрыла глаза. У нее было такое чувство, как будто по ней проехал паровой каток. С кухни донесся хлопок, потом в гостиную влетела Ровена с бутылкой в руке.

— Слушай, что я придумала! — возбужденно тараторила подруга. — Предложу-ка я эту сюжетную линию сценаристам «Сердечной боли». Только снимать надо в Шотландии или где-нибудь поближе, где есть горы и лес. Может, в Эппинг-Форесте, а? Все-таки у нас не такой уж большой бюджет.

Когда упал занавес, возвестив об окончании спектакля, Кэрри издала шумный вздох облегчения. Чего только не было за последние пять вечеров: актеры забывали текст, падали декорации, а пес Билла Сайкса плюхнулся на сцену и принялся чесаться как раз в тот момент, когда он должен был свирепо облаять своего хозяина. Но в целом спектакль прошел пусть не триумфально, но все-таки успешно.

— Мисс Браунхилл! Мисс Браунхилл!

Маленький беспризорник дергал ее за рукав.

— Да, Дэниел?

— Вы слышали, как мне хлопали и кричали «браво»? А мистера Бамбла освистали. А в конце спектакля зрители аплодировали стоя. Вы видели?

— Да, видела. Ты играл блестяще, Дэниел, — сказала она, но Артфул Доджер уже уволок его в гримерную.

К Кэрри подбежала Хейли, которая играла бедную Нэнси.

— Ну, как я тебе? По-моему, сегодня вечером я умерла не слишком убедительно, — встревоженно проговорила она.

— Умирать нелегко, но ты была великолепна. Плакали все, — заверила ее Кэрри.

— Тогда до встречи в баре?

— Ага, — отозвалась Кэрри, втайне мечтая приехать домой и рухнуть в кресло с бутылкой виски.

После драматических событий прошедшей недели, как реальных, так и театральных, нервы были на пределе. Ровена, которая приехала вчера вечером, пересекла сцену и схватила Кэрри в охапку.

— Милая, спектакль был просто замечательный! Молодец!

— Тебе, в самом деле, понравилось, или ты говоришь это просто из вежливости?

— Разве я стала бы тебя обманывать?

— Запросто, — бросила Кэрри.

Ровена засмеялась.

— Не думаю, что тебя номинируют на театральную премию Лоуренса Оливье, однако вряд ли мы увидим в «Оксфорд мэйл» критику в твой адрес. Вы все отлично поработали. А теперь расслабься и наслаждайся свободой.

Подруги направились в бар. По всему клубу носились дети, они срывали с себя театральные костюмы и во все горло орали. Тут же возбужденно галдели десятки мам и пап, так что шум стоял оглушительный.

— Я рада, что ты приехала. Не думала, что тебе удастся вырваться из Лондона, — сказала Кэрри Ровене.

— Такое событие я не пропустила бы ни за что на свете. А Хью с Фенеллой, конечно, не пришли?

— Шутишь? Но в первый вечер была Лола с друзьями. Она недавно начала учиться в одном из оксфордских колледжей.

Они взяли со стола бумажные стаканчики с белым вином.

— Наташа прислала мне поздравительную открытку, — сообщила Кэрри.

Ровена присвистнула:

— Черт возьми! Надеюсь, не пропитанную мышьяком?

Кэрри пожала плечами. Она никому не собиралась говорить о Наташином признании, даже Ровене. И уж конечно, она не расскажет о нем Мэтту, если им еще суждено встретиться. Они с Наташей никогда не станут подругами, однако Кэрри начала относиться к ней с уважением. Их обеих связывала одна тайна.

— Нет, мышьяка там не было, только пожелание, чтобы я сломала ногу. Она не смогла прийти на спектакль, потому что сейчас отдыхает с Брайони в Санта-Лючии.

Ровена хлебнула вина, скривилась, потом спросила:

— А он не объявлялся?

Кэрри помолчала. Эйфория, которая охватила ее после спектакля, прошла.

— Я получила е-мейл, — через силу выдавила Кэрри.

— И что же он написал?