Они остановились у калитки, ведущей в поле, и Кэрри вспомнила просьбу Фенеллы.
— Я застала Фенеллу, когда она выходила из дома…
— Черт!
— Все в порядке, Хью, обошлось без драки. Мы не катались по двору, вцепившись друг другу в волосы.
— Она должна была уехать полчаса назад. Теперь ей придется поторопиться. Кэрри, мне очень жаль, что все так произошло.
— Ты уже просил прощения, только напрасно. Меня это больше не волнует. Я пришла сюда, чтобы поговорить о будущем. Давай на этом и сосредоточимся.
Увидев знакомые лица, коровы начали подтягиваться к калитке.
— Они, как всегда, любопытны, — заметила Кэрри.
— Это потому, что они тебя узнали.
— Возможно.
Они оперлись о калитку и некоторое время молча наблюдали за стадом. Потом Хью сказал:
— Фенелла на пару недель уехала в Нью-Йорк.
— Она сказала мне, что на три недели.
Он нахмурился.
— Ах да, на три. Там ей предстоит несколько важных встреч. Ее бизнес процветает.
Протянув руку, Кэрри погладила грубую морду Миллисент. В ответ корова лизнула ей пальцы мокрым языком.
— Большое спасибо, Милли, — засмеялась Кэрри.
— Пойдем в дом, тебе надо вымыть руки, — предложил Хью. — Фен на твоем месте уже вопила бы во все горло, требуя дезинфицирующие средства. Не подумай, что она не любит коров, просто она выросла в другой среде.
— Не стоит ее винить, Хью. Фермерская жизнь подходит не каждому.
Кэрри удивлялась самой себе: подумать только, она защищает Фенеллу! Просто не хотелось, чтобы Хью подумал, будто Кэрри не одобряет его выбор. Конечно, она его не одобряла, но…
— Да, Фен не создана для такой жизни, но у нее есть свои планы. Думаю, в ближайший год мы с ней будем редко видеться: она такая занятая!
Кэрри так и подмывало спросить, не беременна ли Фенелла, но она решила, что уже знает ответ. Жена Хью выглядела утомленной, но по ней не было заметно, что она страдает от утренней тошноты.
— Пойдем в дом, — повторил Хью. — Мне нужно выпить.
Он повел Кэрри на кухню. Несмотря на холодный октябрьский вечер, камин был пуст. На обеденном столе громоздились горы кастрюль, газет, писем и банок с кошачьим кормом. Посреди всего этого безобразия восседал Макавити, с интересом взирая на Кэрри.
— Мак потолстел, — заметила она.
— Он бездельник. В сараях полным-полно мышей, а Фен пичкает его готовыми кормами. Может, именно поэтому он ее обожает.
«Предатель!» — мысленно сказала Кэрри коту.
— Может, начнем разбираться в делах?
— Конечно. Не возражаешь, если я выпью пива?
Хью полез в холодильник, достал оттуда банку «Гиннесса» и банку «севен-ап».
Кэрри улыбнулась, когда Хью протянул ей напиток, но он вдруг смутился.
— Прости, мне надо было спросить, что ты хочешь. У нас есть еще кока-кола и травяной чай.
— Я по-прежнему люблю «севен-ап». Не думай, что я стала совершенно другим человеком. Я такая же, как прежде.
— По-моему, не совсем такая, — мягко возразил Хью.
— Ну, будем здоровы! — Кэрри подняла банку и бодро улыбнулась, хоть и не совсем искренне.
В течение следующего часа они обсуждали деловые вопросы. Ситуация осложнялась тем, что на бумагах, имеющих отношение к ферме и дому, не значилось имя Кэрри. Раньше они не придавали этому значения, так как не допускали и мысли о том, что их отношения когда-нибудь закончатся. Хью разговаривал с семейным адвокатом, и они сошлись на том, что Кэрри получит право на дом, а Хью его выкупит. Ферма Пакли оценивалась в значительную сумму, и доли Кэрри, пусть и небольшой, хватит на то, чтобы внести приличный взнос за квартиру или выкупить часть коттеджа Ровены, которая теперь почти все время жила в Лондоне.
— А Фенелла не будет возражать? — спросила Кэрри, скорее просто из любопытства.
— Не будет, — мрачно отрезал Хью. — На следующей неделе мы встретимся с адвокатом и все окончательно уладим. Ну что, выпьем за успешное решение наших дел?
Он принес бутылку солодового пива, налил немного Кэрри, себе плеснул побольше, и чокнулся с ее стаканом.
— За будущее!
— Да, за будущее, — отозвалась Кэрри.
Ей вдруг показалось, что Хью слегка покраснел. Или это эффект вечернего освещения?
— Кэрри, это не мое дело, и, если хочешь, можешь меня послать куда подальше, но я слышал, что вы с Мэттом Ландором ездили отдыхать в одном трейлере.
Она улыбнулась.
— Не в трейлере, а в фургоне марки «Фольксваген». Если еще точней, это был «сплитти» 1967 года выпуска с кентерберийской конверсией.
Во взгляде Хью отразилась полнейшая растерянность.
— Не вижу отличия от трейлера. Как бы то ни было, вы с Мэттом провели вместе целый месяц…
— Больше месяца, — усмехнувшись, поправила Кэрри.
— Значит, у вас роман? — спросил Хью.
По его лицу было трудно что-либо понять. Интересно, он спрашивает из любопытства или из ревности?
— Мы просто друзья, — сказала Кэрри, и это было правдой. Они договорились писать друг другу по электронной почте, когда у Мэтта будет возможность. После того, что между ними было, это казалось такой малостью! Кэрри впилась ногтями в ладонь, заставив себя вернуться к прерванному разговору. — Хью, не сочти меня невежливой, но давай уже закругляться. Мне надо писать реферат на тему «Преподавание и оценки».
— Ах да, твоя учеба! Никогда не представлял тебя в роли учительницы. Но мне кажется, ты справишься. Уверен, из тебя выйдет отличная…
Кэрри наслаждалась его неловкостью.
— Спасибо.
Они направились к выходу, пробираясь сквозь залежи старых сапог и журналов по фермерскому делу. Когда Кэрри взялась за ручку двери, Хью неожиданно сомкнул пальцы на ее кисти. Его глаза подозрительно блестели, и Кэрри испугалась, что он вот-вот расплачется. К горлу подкатил комок. Но она подготовилась ко всему, особенно к тому, что Хью начнет сожалеть и ей придется проявить суровость. А когда-то Кэрри так этого хотела! Так мечтала, что он попросит ее вернуться! Однако сейчас, когда они стояли на пороге, она не испытывала ничего, кроме тупого оцепенения.
— Кэрри, если бы все было по-другому…
— Но все и так по-другому. Ты выбрал себе в спутницы другую женщину, а я выбрала другой образ жизни.
— Я до сих пор не пришел в себя после того, что случилось. Я не хотел причинить тебе боль, прости.
Она осторожно убрала руку и открыла дверь.
— Хью, не пойми меня превратно, но я ни о чем не жалею. Да, кстати, вспомнила: Фенелла просила передать, чтобы ты нашел в деревне уборщицу, иначе тебе очень не поздоровится.
