театральной служащей. Та несколько раз кивнула, потом выпятила губы и недовольно буркнула:

— У вас есть пять минут и ни секундой больше — я буду считать!

Мэтт схватил Кэрри за руку:

— Идем, быстро!

— Что ты ей сказал? — спросила Кэрри, когда они спустились по лестнице к сцене.

— Что я уезжаю за границу на опасное благотворительное задание, но сначала хочу сделать тебе предложение на сцене театра «Минак».

— Что-о?

Он пожал плечами.

— Это единственное, что на тот момент пришло мне в голову. Но ты не волнуйся: ничего страшного не произойдет. Только сделай счастливое лицо, когда мы пойдем обратно.

Кэрри простила его, как только очутилась на сцене. Атмосфера была такой волшебной, что по спине побежали мурашки. Кэрри представила, что на каменных скамьях сидят люди, кожей ощутила жар прожекторов, услышала восторженные возгласы, смех, аплодисменты, топот и крики зрителей. Мэтт стоял сзади, обдавая ее шею своим теплым дыханием.

— Кэрри, я должен тебе что-то сказать, — пробормотал он у нее за спиной.

Кэрри инстинктивно напряглась, когда его руки сомкнулись на ее талии, но потом заставила себя расслабиться. Женщина в кафтане внимательно наблюдала за ними со своего возвышения. Им с Мэттом придется быть убедительными.

— Я очень долго не мог решиться, — прошептал он Кэрри на ушко.

— Это что-то приятное? — выдохнула она, вживаясь в роль и, к собственному удивлению, получая от этого огромное удовольствие.

— Это очень важно, но… мне немного неловко.

— Почему?

— Мужчине всегда трудно сделать такое признание.

«Ну, это уже слишком», — подумала Кэрри, надеясь, что представление скоро закончится. Руки Мэтта приятно согревали ее голое тело, но из-за волосков было щекотно.

— Мэтт, ты не мог бы побыстрей? — попросила она.

— Но, милая, я не хотел бы торопить такой ответственный момент.

Она еле сдержала смех.

— По-моему, ты переигрываешь.

Мэтт развернул ее к себе лицом, и она увидела его страдальческий взгляд.

— Переигрываю? Кэролайн, это серьезно! Неужели ты не знаешь, как ты мне дорога? Я так долго ждал этого дня!

Мэтт притянул ее к себе, и она ударилась носом о его грудь.

— Ой!

Мэтт резко отвел Кэрри назад, схватив за руки.

— О Кэролайн, моя драгоценная, неужели я причинил тебе боль?

— Ты чуть не сломал мне нос, кретин, — ответила она, потирая кончик носа.

— Прости, я увлекся. А ведь я еще не сказал тебе то, что хотел.

Она вырвалась из его рук.

— Я, кажется, и сама догадалась.

Мэтт театрально подмигнул.

— Сомневаюсь в этом, Кэролайн.

Она весело усмехнулась.

— До свидания, Мэтт. Мне не хочется тебя обижать, но я решила от тебя уйти. Кстати, не бросай свою работу.

— Хорошо. Но я только хотел тебе сказать, что ты храпишь.

— Я не храплю! — возмутилась она.

— К сожалению, ты ошибаешься. Храпишь. Правда, совсем чуть-чуть. Не волнуйся, это легко исправить хирургическим путем. Носоглотка — не мой профиль, но, если хочешь, я могу попробовать с помощью ножа для овощей.

Она негодующе вскинула руки.

— Спасибо, Мэтт, что показал мне театр. Это было очень мило с твоей стороны, и все же ты настоящий придурок!

Она сердито потопала вверх по лестнице. Служительница стояла в ожидании, ее кафтан раздувался на ветру.

— Так, значит, нет? — крикнул Мэтт.

— Отвали! — проорала в ответ Кэрри.

— Не бросай меня, Кэролайн, я не могу жить без тебя!

Когда Кэрри проходила мимо, женщина в кафтане осуждающе фыркнула.

— Вы совсем спятили, девушка? Как можно отказывать такому красавчику? Да вы и мизинца его не стоите! Я бы на вашем месте мигом затащила его под венец, а потом сразу в постель.

После полуночи они сидели в фургоне и пили «Шот». Кэрри все еще была под впечатлением от спектакля. Им удалось достать два билета на «Сон в летнюю ночь». Постановка была великолепная, актеры играли на фоне заходящего солнца и звезд. Когда финальная сцена подходила к концу, полил дождь. Мэтт и Кэрри побежали к Долли и, промокшие, со смехом ввалились в салон. Сейчас они сидели, завернувшись в полотенца, за маленьким обеденным столом. Мэтт поднял бутылку водки и подвинул к Кэрри пакетик с чипсами.

— Нет, спасибо.

— Что, не будешь водку?

— Не буду чипсы, а от водки не откажусь, — сказала она, протягивая свой стакан.

— Значит, спектакль тебе понравился? — спросил Мэтт.

— Да, отлично! Эти декорации как нельзя лучше подходят для «Сна в летнюю ночь». Правда, Боттом был какой-то невыразительный, а Титания немного переигрывала.

Он покачал головой.

— Ты бы сыграла лучше?

— Намного! Я была бы просто неотразима в этой роли, милый!

Он резко вскинул брови:

— Вот как? А мне показалось, что Титания очень даже ничего.

— Это понятно. Она абсолютно в твоем вкусе.

— И какой же, по-твоему, у меня вкус?

Кэрри тихо рыгнула. Она знала, что слегка опьянела, но нисколько не волновалась по этому поводу.

— Погоди, дай подумать. Я бы сказала, что ты предпочитаешь длинноногих, длинноволосых девушек с низким грудным голосом.

Мэтт подпер рукой подбородок.

— Я права? Вижу, что да: ты пытаешься напустить на себя загадочный вид, а это значит, что я попала в точку! Вот так-то, милый Минти!

— Мне кажется, тебе нужно выпить еще.

Кэрри нацелила на него палец.

— А я все-таки права! Просто ты не хочешь это признать.

— Скажи, Кэрри, о какой роли ты мечтаешь? Кого бы ты хотела сыграть? — спросил Мэтт, наливая