— Мак, что, черт возьми, случилось? — застыв на лестнице, спросила Изабелла.
Мак смотрел на нее, продолжая улыбаться, но глаза темнели от гнева. Мортон повел всех, включая Дэниела, к черной лестнице. Дверь за ними захлопнулась, и звуки голосов стали тише.
— Кто-то поджег верхний этаж моего дома. Пожарным удалось потушить огонь, и он не успел разрушить весь дом, но верхние этажи сильно пострадали.
— А твоя студия? — широко распахнула глаза Изабелла.
— Сгорела. По крайней мере я так думаю. Пожарные не позволят мне вернуться туда.
— И там все сгорело? — Изабелла почувствовала, как болезненно сжалось сердце. — Абсолютно все?
— Да. — Взгляд Мака смягчился. — Все сгорело, мне очень жаль.
Изабелла тяжело сглотнула, спазм перехватил горло, и она вытерла слезы, покатившиеся из глаз. Как глупо, сердито подумала она про себя. Зачем лить слезы над тем, что там сгорело, когда Мак и его люди спаслись?
— Твоя прислуга, конечно же, может оставаться здесь, — справилась с волнением Изабелла. — Я, не стану выгонять их на улицу.
— А как насчет хозяина, ваша светлость? — Мак положил руку на перила лестницы, неуютно чувствуя себя в своей потрепанной одежде. — Неужели его можно выставить на улицу?
— Тебе по средствам снять номер в отеле.
— Меня в таком виде не примет ни один отель, дорогая. Мне надо срочно принять ванну.
Изабелла мгновенно представила Мака в своей большой ванной комнате лежащим в ванне и напевающим какую-то шотландскую песенку. Мак всегда пел в ванне. По какой-то странной причине от этой мысли у нее забурлила кровь.
— Кэмерон в городе, — начала предлагать варианты Изабелла.
— Да, но он поселился в отеле «Ланем». Та же проблема.
— Даже представить себе не могу, что в Мейфэре у тебя нет больше друзей, которые могут приютить.
— Мои друзья сейчас в деревне, занимаются верховой ездой или охотятся. Или уехали в Париж или в Италию писать пейзажи.
— А дом Харта? Там всегда можно остановиться.
— На дворе — полночь, я никого не хочу поднимать среди ночи. — На губах Мака вновь появилась вульгарная ухмылка. — Боюсь, ты моя последняя надежда, дорогая.
— У тебя плохо получается врать. Я только надеюсь, светские газеты не станут писать, что ты сам устроил пожар, чтобы найти повод явиться сюда.
— Я задушу их, если они это сделают. — Улыбка исчезла с лица Мака. — Сэл и Мэри едва не погибли в огне.
— Я знаю. — Изабелла вздрогнула, ощутив всю трагичность ситуации. — Ты никогда не отличался жестокостью.
— О, я могу быть жестоким, дорогая. Даже не сомневайся. — Мак стал подниматься к ней по ступенькам, от него пахло едким дымом. — Того, кто сделал это, не волновало, что всего в десяти футах от места возгорания спали две девушки. Он не думал, что могли пострадать и другие люди, — гневно сверкал глазами Мак. — Кем бы ни был этот человек, он не знает смысла слова «жестокость». Но уверяю тебя, любовь моя, он его узнает.
Мак пел в ванне.
Ванная комната была построена в доме Изабеллы прежним владельцем. Ее втиснули между передней и задней спальнями на втором этаже, из каждой спальни сюда вела дверь. К ванне и раковине была подведена вода, которая подавалась насосом из бака в подвале.
Изабелла застыла перед камином, уцепившись руками в подлокотники кресла. Полчаса назад она слышала, как Мак вошел в ванную комнату, они с Беллами о чем-то тихо поговорили, потом она услышала, как ванна стала наполняться водой. Наконец Мак погрузился в нее, Беллами ушел, и послышалась песня в исполнении Мака.
Изабелла никак не могла заставить себя лечь спать, пока за дверью ее спальни Мак принимал ванну. Она будет сидеть и ждать, пока он не удалится в свою спальню и в доме опять не воцарится тишина.
— Как это прекрасно, да прекрасно, быть главарем пиратов…
Баритон Мака затих, и Изабелла услышала плеск воды. Наверное, накупался, черт подери. Сейчас он встанет из ванны, с его мокрого тела будет капать вода, пока он дотянется до полотенца.
Изабелла сжалась, впившись ногтями в обивку кресла. Если бы Мак не остался таким же красивым мужчиной, каким был несколько лет назад, неужели ей было бы легче сегодня вечером выставить его за дверь? Вполне возможно, подумала Изабелла. Что было бы довольно несправедливо с ее стороны.
Нет, пришла ей в голову мысль, когда Мак опять начал напевать. Независимо от того, как он выглядит, он останется тем мужчиной, который завладел ее сердцем. Обаятельным, безрассудным, улыбчивым…
Мак снова запел, его голос звучал теперь тихо и угрюмо:
Изабелла вскочила на ноги, подбежала к двери и с силой распахнула ее.
Мак лежал в ванне, по самую шею погрузившись в мыльную воду, его руки были небрежно раскинуты по краям ванны. На плечах и на руках виднелись красные царапины и порезы от стекла, которое ему пришлось разбить, спасая своих служанок. Он улыбнулся застывшей в дверях Изабелле, рука которой замерла на ручке двери.
— Девушку звали Барбара Аллен,[2] — холодно заметила она.
— Правда? Наверное, я забыл слова.
— Ты засиделся здесь. — Изабелла сжала ручку двери, чувствуя, как взмокла ладонь. — Заканчивай, одевайся и уходи из моего дома. Теперь ты чистый и сможешь найти себе комнату в отеле.
— А я уже закончил.
Мак ухватился за края ванны и встал на ноги.
У Изабеллы пересохло во рту. Мак Маккензи всегда был обладателем восхитительного мужского торса, и сейчас ничего не изменилось. Вода капельками стекала по бугрящимся мышцам тела, с потемневших рыжих волос на голове и на груди. Его восставшая плоть была направлена прямо на Изабеллу, как будто искала ее прикосновений.
Губы Мака растянулись в дерзкой улыбке. Он провоцировал Изабеллу вести себя как та жестокая Барбара Аллен из баллады, высокомерная красавица, из-за которой умер человек. Он ждал, что Изабелла завизжит, закатит истерику или на крайний случай рассердится и хлопнет дверью.
Но Изабелла, удивленно подняв брови, застыла в неподвижности, прислонившись к дверному косяку, и всем своим видом выражала удовлетворение.
У Мака порозовели скулы, он вышел из ванны и заложил руки за голову, сцепив пальцы, чтобы продемонстрировать мышцы плеч и спины.
Замерев от восхищения, Изабелла наблюдала за игрой великолепной мускулатуры его тела.
