Кормак вышел из кабины подъемника на шаттл-палубу и сделал глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Тревожило его не то, что они могли обнаружить на планете, а тот краткий инструктаж, который ему следовало провести. Его ожидали все четверо спаркиндов и инженер, первый заместитель Шален. Сама она, по ее словам, была слишком занята подготовкой рансибля к установке и поэтому прийти не смогла.
Оба голема «тридцатых» имели рост более двух метров и служили образцами человеческого совершенства. Таких андроидов производила только компания «Cyberсогр». Если верить их рекламе, то все прочие андроиды бледнели в сравнении с этими. И действительно, среди «прочих» можно было встретить ряд жутких человеко-копий: металлокожих или таких, которые больше походили на коллекцию протезов, чем на нечто цельное.
Эйден, с его коротко стриженными светлыми волосами и голубыми глазами, выглядел воплощением мечты Гитлера. Идеальный тевтонский тип внешности. Сен-то, курчавый брюнет с карими глазами и смуглой кожей, напоминал ожившую статую Аполлона. Что касается заместителя Шален, Карна, то он не отличался высоким ростом и немного походил на обезьяну. Он косил бородку примерно такого же фасона, как Торн, но волосы у него были длинные, стянутые в «конский хвост». За ухом у инженера находился похожий на хрустальную пулю церебральный модуль, а еще у него были разные глаза. Правый глаз с желтым, под цвет модуля, зрачком, явно был искусственным, а левый имел светло-карий цвет. Кисть левой руки выглядела, словно была выкована из серебра. От локтя до плеча на обеих руках размещалось множество инструментов, так же как на ремне термального скафандра. Ян подумал: «У него, наверное, внутри инструментов еще больше, чем снаружи», – и ощутил к этому человеку нечто вроде родственного чувства. Он шагнул вперед и обратился ко всем:
– Вероятно, вы знакомы со сложившейся ситуацией, но я все же, на всякий случай, повторю. Два часа назад ИР «Гибрис» заметил на дисплее черное пятно. Имело место скорее отторжение лучей, нежели поглощение, так что вероятнее предположить, что мы имеем дело с артефактом. Объект имеет продолговатую форму, длину около пяти метров и толщину около двух. Затем было установлено, что он находится внутри полости площадью около ста метров. Скважина, ведущая к этой полости, проложена с помощью методов, которыми мы обычно не пользуемся. – Он немного помедлил. – Чем дальше, тем больше уверенности в том, что эта скважина и этот объект – не дело рук человеческих. Может быть, скважину в земле проделал сам объект, хотя он сам по себе больше ее диаметра. Однако все это всего лишь гипотезы. Час назад с борта «Гибрис» был отправлен зонд. На глубине в один километр зонд был уничтожен. – Кормак отошел в сторону и взялся рукой за края крыла шаттла. Мимоходом он обратил внимание, что рядом на полу лежали какие-то упакованные и подготовленные к погрузке предметы. Монолог продолжался: – Что бы ни уничтожило зонд, оно по-прежнему находится там, внизу. Трудно предположить, что данный объект не имеет совершенно никакого отношения к гибели рансибля. – Он кивнул Карну. – Я хочу, чтобы вы точно определили, что это такое. Вы свою работу знаете. Вопросы есть?
– А больше ничего при сканировании скважины обнаружено не было? – спросил Гант.
Кормак покачал головой.
– Слишком глубоко. ИР «Гибрис» заметил объект только потому, что тот представлял собой черное пятно. Что-либо еще на такой глубине обнаружить было бы сложно.
Гант опять проявил любопытство:
– Вы включили в перечень необходимого альпинистское снаряжение. Мы взяли с собой несколько мотков канатов из чейнхлопка и моторизованные блоки. Шахта строго вертикальная? Будет непросто, если что-то пойдет не так.
– Нет, скважина уходит вниз под углом примерно в тридцать градусов. Но ее стенки покрыты льдом.
Украинец постучал кончиками пальцев по крышке ящика, на котором сидел.
– Ботинки с шипами. Мне не понравилось, как мы ходили по поверхности в прошлый раз. А как насчет освещения? Хотелось бы отправить вперед дроны-фонари, если есть такая возможность.
– Попробуем. Что-нибудь еще?
Заговорил Карн. Голос у него оказался негромкий, но решительный.
– Вы понимаете, что если этот объект непроницаем для дальнего сканирования, то он может оказаться непроницаемым и для обследования с помощью переносного оборудования в непосредственной близости?
– Такая возможность не исключается, согласен…
– Я просто хотел удостовериться в том, что вы осознаете все сложности. Вероятно, объект придется… переправить на корабль.
«Достав его с двухкилометровой глубины?» Карн смотрел на Кормака, едва заметно улыбаясь. Ян кивнул.
– С этим можно подождать. Внизу мы можем обнаружить и другие вещественные доказательства, которые не захотим уничтожать… как и то, что погубило наш зонд. Это все?
Все согласно кивнули.
– Тогда пошли.
Щаттл нырнул в атмосферу с аэродинамической легкостью булыжника. Полоски на индикаторах температуры подскочили прямо к красным отметинам, дисплеи показывали лучистое свечение на обшивке носа и переднего края крыльев. Антигравитационные и реактивные двигатели так надрывались, что переговариваться было почти невозможно. Кормак радовался тому, что не забыл пристегнуться, и надеялся, что Сенто понимает: люди все-таки более хрупки, чем андроиды. Когда шаттл вонзился в слой желтых облаков, послышалось не шуршание
НИЛ 3IIIFP кристалликов льда, задевающих обшивку, а жуткий рев, и позади остался широкий след в виде полосы пара. Сен-то относился к технике не так бережно, как Джейн. Он словно бы проверял шаттл на прочность и вел его жестко. Возможно, у этого была веская причина – или просто ему так нравилось. Кормак заметил довольную и злорадную ухмылку на лице андроида, когда тот садился в кресло пилота. «Интересно, в своем ли уме был тот ИР, что его программировал?» – подумал он.
Впереди виднелись тучи, и с каждым мгновением они становились все темнее, а под тучами проглядывала поверхность планеты, покрытая потрескавшимися каменными глыбами.
