энергии извне. То есть, развивающаяся система является системой открытой. Эволюция жизни обеспечивается даровой энергией солнца, эволюция социальных систем (развитие цивилизации) потреблением природных ресурсов: дерева, угля, нефти, газа, атомной энергии и так далее. При этом общая энтропия мира, разумеется, возрастает, что полностью соответствует второму началу термодинамики, но в частном случае, то есть в социогенезе, она уменьшается, приводя к появлению социальных организованностей все более высокого уровня.

Напомним также, что в любой развивающейся системе, каковую, бесспорно, представляет собой и глобальная человеческая цивилизация, непрерывно идут процессы дифференциации, вызванные трансляцией флуктуаций, микроскопических непредсказуемых изменений, из микромира на макроуровень. Внутреннее разнообразие системы увеличивается. Система становится все более и более неустойчивой (неравновесной). Теперь перед ней открываются две принципиальных возможности. Либо процессы дезинтеграции возобладают и тогда система как целое распадется, перестанет существовать, возможно, дав жизнь набору других систем, либо произойдет внутренняя трансформация, структурная перестройка системы, в результате чего она перейдет в новое, относительно устойчивое состояние.

Такое состояние системы называется аттрактором.

Кстати, системная катастрофа, приводящая к необратимой дезинтеграции, то, что ранее мы охарактеризовали как первичное упрощение, — это тоже аттрактор, только — терминальный, конечный для данной системы.

Более того, синергетика утверждает, что количество системных аттракторов заведомо ограничено. Поскольку исходная целостность обладает определенной функциональной структурой, то и преобразовываться она способна лишь в очень определенный набор состояний. Конечно, одни аттракторы более вероятны, другие менее, однако выбор всегда лежит в пределах внятного диапазона.

На языке социальной механики, описывающей законы истории, аттракторы — это версии будущего, которые может реализовать данное общество.

И еще здесь существенно то, что неравновесность, неопределенность системы в момент перехода столь высока, что на выбор той или иной траектории может повлиять почти любая случайность. Даже если аттрактор (скажем, версия социального будущего) выбирается в значительной мере осознанно, например на основе теории, как это несколько раз было в России, то флуктуации (интересы и поступки людей, которые заранее учесть невозможно) способны перевести стрелку развития на неожиданный путь. И тогда вместо демократического социализма вырастает большевистская диктатура, а вместо либеральной рыночной экономики — дикий капитализм, отягощенный бюрократией и олигархией.

Вот эта синергетическая модель, объединяющая неравновесную термодинамику и системный подход, позволяет высказать чрезвычайно любопытное предположение. Если существуют промежуточные аттракторы — версии «ближайшего будущего», в которое система может перейти из данных координат, и если количество аттракторов действительно ограничено, представляя собой счетный номенклатурный набор, то скорее всего существует и абсолютный аттрактор, то конечное состояние, куда устремлены все человечество, вся живая материя, шире — вся развивающаяся Вселенная.

Религиозное сознание воспринимает такое конечное состояние в качестве бога, Эмпедокл говорит о Сфайросе — единой сфере любви, где нет места ненависти, В. И. Вернадский — о ноосфере, пространстве разума, в которое преобразуется биосфера, современные исследователи, развивающие этот концепт, — об универсальном интеллекте, охватывающем собой всю Вселенную [17].

В любом случае, те же синергетические представления, та глобальная траектория, которую здесь удается прочертить, не позволяют рассматривать абсолютный аттрактор как окончательный. Напротив, он будет обладать абсолютной неравновесностью, которая сделает его существование эфемерным. И, продолжая это же рассуждение из неких условных метакоординат, можно предположить, что в момент достижения данного состояния, мир просто схлопнется в точку (вывернется наизнанку) — это и будет тот самый гипотетический Большой Взрыв, образовавший некогда нашу Вселенную.

Вселенский цикл вновь двинется по восходящим ступеням.

Детерминизм, по крайней мере, нашей Вселенной косвенно подтверждается и современными представлениями о генезисе Большого взрыва. Предполагается, что в невообразимо малом временно м интервале после него, в периоде от нуля до 10- [23] секунды, будущая Вселенная осциллировала — проходя через множество виртуальных конфигураций, отличающихся друг от друга по ряду фундаментальных характеристик [18]. Это было протосуществование, «примерка» будущей онтологии. Антропная конфигурация, то есть такая, физические параметры которой совместимы с существованием человека, возникла и утвердилась, с одной стороны, случайно, в силу стохастических обстоятельств, которые навсегда останутся неизвестными, а с другой стороны — неизбежно как результат бесконечного перебора бесчисленного количества вариантов. Однако, единожды утвердившись, единожды приняв нынешние космогонические очертания, она уже с железной закономерностью ведет и к появлению жизни, и к появлению человека.

В этом смысле история человечества тоже детерминирована: она формируется метазаконами, выстраивающими определенный сюжет. Мы движемся к заранее обусловленному финалу. Правда, это какой-то странный детерминизм: неизбежность, реализующая себя через неопределенность. Соотношение здесь, вероятно, следующее. Так же как механика Ньютона работает лишь в ограниченном интервале теоретически бесконечного квантово-релятивистского универсума, так и исторический детерминизм, если он действительно существует, применим лишь в очень узком пространстве антропной конфигурации. Которая, в свою очередь, является частным случаем бесконечного ряда громадных Вселенских циклов.

Трансценденция, материализующая себя в последовательности исторических матриц, есть только внешнее выражение этого ограниченного детерминизма.

Это тень будущего в настоящем. Бесконечное эхо того, что еще не пришло. И, конечно, интересно предугадать — будет ли данное эхо воплощено в очередной исторической форме, явится ли оно бытием, несущем в себе новый мир, или, исчерпав начальный порыв, останется только эхом — тенью, летящей в пространстве, где слушателя уже нет?

1. Назаретян А. П. Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории. М.: Per Se, 2001. Стр. 5–6.

2. Назаретян А. П. Указ. соч. Стр. 96.

3. Назаретян А. П. Указ. соч. Стр. 113.

4. В данном разделе использован материал петербургского историка и социолога Сергея Переслегина.

5. Виролайнен М. Н. Культурный герой Нового времени. // В сб.: Легенды и мифы о Пушкине. СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1999.

6. Соловьев В. С. Русская идея. // В сб. Владимир Соловьев Смысл любви. Избранные произведения. М.: Современник, 1991. С. 44–45.

7. Сошлемся еще раз на фундаментальное исследование российских авторов: Травин Д., Маргания О. Европейская модернизация. Книги 1 и 2. М — СПб.: АСТ — Terra Fantastica, 2004. См. также: Травин Д. Я. Война и мир в начале нового века. // В сб. Актуальные проблемы трансформации социального пространства. СПб.: МЦСЭИ Леонтьевский центр, 2004.

8. Такое определение дает современному обществу Сорос. См. Сорос Дж. О глобализации. М.: ЭКСМО, 2004. С. 180–214.

9. Неклесса А. Люди воздуха, или Кто строит мир? М.: Институт экономических стратегий, 2005. С. 24.

10. См.: Деконструкция. // Постмодернизм. Энциклопедия. Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001.