Система трансформируется в некую новую целостность, то есть переходит на более высокий структурный уровень.

Более подробно мы будет говорить об этом несколько позже, а пока заметим, что вторая и третья возможности совместимы. Трансформацию тоже можно рассматривать как образование «дочерней» системы, как такое ее разделение, при котором все версии, кроме единственной, оказываются «пустыми».

Во всяком случае, ясно, что в развитии любой сложной системы, понимаемом, напомним, как процесс векторный, разворачивающийся во времени, можно обозначить периоды целостности, когда система сохраняет свою структурную индивидуальность, и периоды трансформации, когда эта индивидуальность преобразуется. Периоды целостности могут сопровождаться количественным ростом системы, ее масштабированием, экспансией в окружающую среду, однако структурный образ системы, ее функциональный гештальт, остается одним и тем же. Периоды трансформации, напротив, сопровождаются перестройкой всех внутренних структурно-функциональных координат системы, разборкой старых структур и возникновением новых. В классической диалектике это называется переходом количества в качество.

Данный тезис хорошо иллюстрируют известные нам формы развития.

Скажем, унигенез, развитие материальной Вселенной осуществляется одновременно в двух направлениях. Во-первых, экспансия (горизонтальная составляющая): простое распространение уже существующих материальных структур во всем доступном пространстве. Вселенная в этом случае разворачивается как рулон обоев, где сколь угодно сложный рисунок в виде галактик, звезд, планетных систем, тем менее, механически повторяется. И, во-вторых, собственно развитие, (вертикальная составляющая), представляющее собой усложняющуюся и, видимо, необратимую эволюцию материальных форм: Большой взрыв — виртуальное состояние вселенских координат — антропная конфигурация их (та, которая существует сейчас) — образование межзвездного газа — образование из него звезд и галактик — образование планетных систем, спутников, астероидов.

Аналогичная картина наблюдается и в биогенезе. Всякий существующий вид, от амеб до высших приматов, стремится заполнить собой практически все пригодное для него экологическое пространство, и его экспансия, обусловленная, видимо, теми же внутренними причинами, что и экспансия неживой материи, ограничена лишь давлением экологически смежных видов. С другой стороны, вертикальная составляющая биогенеза, то есть то, что мы называем эволюцией растительного и животного мира, также образует ясные структурные фазы (рыбы — амфибии — пресмыкающиеся — птицы — млекопитающие), каждая из которых тоже представляет собой качественно иное по отношению к предыдущему структурное состояние.

Можно полагать, что сходным образом дело обстоит и в социогенезе, то есть в развитии структурно-функциональных форм глобальной человеческой цивилизации. Социомеханика — комплекс представлений об эволюции социальных систем — позволяет рассматривать историю человечества именно как последовательную смену различных цивилизационных фаз.[6]

Согласно наиболее популярной сейчас доктрине Э. Тоффлера, можно выделить три таких фазы, обладающих собственными параметрами: аграрная, символом которой является мотыга, промышленная, символ которой — сборочный конвейер, информационная, ее символ — компьютер.[7]

На наш взгляд, это слишком крупные таксономические единицы. Удобнее пользоваться теми историческими периодами, которые в свое время были выделены марксизмом — разумеется, освободив их от идеологической упаковки. Перед аграрной фазой добавить архаическую, которая характеризуется присваивающей экономикой (охота и собирательство), а от самой аграрной фазы, которая у Тоффлера чересчур велика, отделить период Средневековья, где впервые в европейской истории утверждается глобальная трансценденция (христианство).

Тогда последовательность исторических фаз будет выглядеть следующим образом: архаическая фаза (символ — каменный топор), аграрная фаза, заканчивающаяся вместе с античностью, (символы — плуг и меч), фаза средневековья (символ — икона), индустриальная фаза (символы — механизм и машина), информационная фаза, которую иначе можно назвать когнитивной (символ — компьютер).

Символика фаз, конечно, весьма условна. Она отражает лишь знаковую, эмблематическую, «внешнюю» суть каждого исторического периода: то, что является для него наиболее характерным. Однако сами фазы (онтологические периоды) в истории несомненно наличествуют и образуют собой ступени, по которым медленно, но неуклонно продвигается единая человеческая цивилизация.

Причем, поскольку фазы эти структурно несовместимы, поскольку каждая представляет собой самостоятельную функциональную целостность, то и движение между ними носит революционный, скачкообразный характер: практически все наблюдаемые параметры терпят при этом разрыв первого или второго рода — функции, которые описывают эти параметры, теряют либо непрерывность, либо дифференцируемость.

По аналогии с агрегатными превращениями вещества (твердое — жидкое — газообразное — плазменное), известными физике, такой процесс можно назвать фазовым переходом. Суть явления здесь та же самая: «историческое вещество», сохраняя свой первоначальный состав, приобретает иное агрегатное состояние.

Иными словами, фазовый переход представляет собой системную катастрофу: демонтаж практически всех старых цивилизационных структур и возникновение новых. Исторически он означает крушение прежнего социального мироустройства. В координатах обыденного человеческого сознания это как раз и воспринимается как конец света.

Используя одно из определений культуры, можно сказать, что цивилизация есть «присущий виду homo внебиологический способ решения общебиологических проблем».[8] В силу каких-то причин, сущность которых мы пока обсуждать не будем, вид homo sapiens обрел сознание и тем самым — способность к созданию искусственной, технической и социальной, среды, которая, в свою очередь, начала опосредовать его связи с природным миром.

Так возникла цивилизация.

Ее можно определить как стратегию выживания человечества. Локальные цивилизации — это локальные стратегии, «ограниченные во времени и пространстве».[8] Глобальная цивилизация — это, соответственно, стратегия планетарных масштабов, охватывающая собой все человечество.

Причем развертывание подобной стратегии должно, разумеется, подчиняться теореме К. Геделя «о неполноте знания», сформулированной еще в 1931 г. Теорема Геделя, если излагать ее в самых общих чертах, гласит, что любая достаточно сложная математико-логическая система (а такой сложной системой можно считать и цивилизацию) содержит в себе по крайней мере одно утверждение, которое не может быть ни доказано, ни опровергнуто средствами самой системы. Для решения этой проблемы необходимо введение новой аксиоматики, создание метасистемы, в рамках которой данное положение может быть доказано/опровергнуто. Но тогда неизбежно возникнет еще одно утверждение, требующее для своего доказательства системы более высокого уровня.

Фактически, теорема Геделя выражает бесконечность процесса познания, который не может быть остановлен созданием никакой самой общей теории. Применительно же к нашей теме это означает, что перед глобальной цивилизацией, на каком бы уровне развития она ни была, обязательно возникнет