я знал, что они всегда смогут создать голевой момент, острую ситуацию, произвести удар по воротам. Кстати, на мой взгляд, это качество вообще отличает классную команду от обычной: умение контролировать мяч, умение делать с ним то, что вы хотите. Я имею в виду не индивидуальную технику (хотя это тоже очень важно), а командные действия: классная команда просто обязана уметь доигрывать мяч до логического завершения комбинации, до удара. Либо в случае нужды она обязана уметь держать мяч. Столько, сколько нужно!

С особым удовольствием я вспоминаю защиту той моей команды. Ведь до сих пор многие сборные и клубы играют так, как мы играли тогда. А это значит, что мы нашли верное решение задач, которые ставит перед защитниками современный футбол. Впереди линии защитников играл Диди, прикрывая опасную зону перед воротами, откуда неожиданными ударами издали нападающие пытаются застать врасплох вратаря и защиту. Сзади Диди – пара центральных защитников: Белини и Орландо. Вперед всегда выходил тот из них, по чьему флангу развивалась атака противника. Второй оставался в качестве «либеро».

Нет, тогда мы и в защите играли весьма прилично.

Если было нужно, назад оттягивались до восьми человек. Но как только мяч перехватывался, команда моментально шла вперед.

– Ну а психологическая подготовка? – спросил я. – Меня всегда очень интересовало, как это вы смогли добиться такого хладнокровия, такого спокойствия от игроков. Ведь это дьявольски трудная задача, особенно когда речь идет о бразильцах.

– Да, это правда, – улыбнулся Феола, – с нашими игроками это действительно трудно. В особенности раньше, десять, двадцать лет назад. Если перед матчем вы вдруг объявляли, что игра будет вестись не бразильским, а каким-нибудь иностранным мячом, – конец света! Все разваливалось! Никто не попадал по воротам, по мячу, совершались детские ошибки! Попробовали бы вы объявить о смене футболок или трусов: происходило то же самое. Нужно было кончать с этим, нужно было духовно и психологически закаливать игроков. Но как это делать?

Я наблюдал за психологией и поведением наших футболистов с самого начала моей тренерской работы – с тридцатых годов. Присматривался, беседовал.

Задавал им такие вопросы, какие им никто не задавал. Расспрашивал их о том, что никого ранее не интересовало. Старался таким образом понять, почему мы не смогли победить на предвоенных чемпионатах мира. Кое-что понял, кое-что продолжало оставаться загадкой.

На тренировках я всегда стремился ставить игроков в условия, которые им не нравились. Брал мокрые тяжелые мячи, затрудняющие выполнение технических приемов. Выводил команду тренироваться в дождь. Даже в сильный ливень. Как я потом был благодарен себе за эту настойчивость, когда в день финального матча со шведами мы проснулись, а за окном лил дождь. Было рано, игроков еще не будили, а ко мне уже подбежал один из прикомандированных к команде бразильских журналистов: «Ну все, сеньор Феола: мы проиграли!» – сказал он трагическим шепотом и махнул головой на мокрое оконное стекло.

Разумеется, я первым делом постарался изолировать этого человека от команды.

Приехали мы на стадион и видим: рабочие снимают с поля покрытие, вытирают мокрую траву тряпками. Видно, шведам тоже не хотелось играть на скользком грунте. И наши парни увидели эту картину и окончательно успокоились.

Вы знаете, что был у нас и врач-психолог. Доктор Карвальяэс. В его задачу входило определение психологического состояния игрока накануне матча.

Он должен был сообщать мне, кто из них нервничает, кто собран, спокоен. Для этого он осуществлял с ними всякие тесты: парни рисовали ему картинки, чертили фигуры, отвечали на его вопросы. Случалось и так, что состояние и психологическая подготовка игроков менялись очень быстро и приходили в противоречие с выводами Карвальяэса.

Он, например, утром сообщал мне, что такой-то игрок выбит из колеи, нервничает, плохо спал, одним словом, психологически не готов к матчу. Я на свой страх и риск ставил этого парня на матч, и он вдруг успокаивался и играл безукоризненно. Бывало и наоборот: Карвальяэс давал кому-то оценку «отлично», а этот «отличник» выходил на поле и начинал нервничать, ошибаться, горячиться. Иными словами, я не мог целиком положиться на выводы профессора и стремился принимать окончательное решение, доверяясь моей интуиции.

– Могли бы вы, Феола, сделать то, чем так любит заниматься в последнее время пресса и болельщики: сравнить свою команду пятьдесят восьмого года с нынешней командой Загало и сказать, какая из них сильнее?

– Какая сильнее?… – он задумчиво покачал головой, помолчал немного. Зазвонил телефон. Феола снял трубку и снова положил ее на рычаг. – Какая сильнее? Трудно сказать… Футбол с пятьдесят восьмого года, конечно, изменился. Но его главный принцип, который я всегда проповедовал, остался прежним: самое важное в игре не пропустить мяч!

– Что-что? – перебил я его. – «Не пропустить мяч?» Простите, сеньор Висенте, но это ваше высказывание кажется мне парадоксальным: ведь многие в том числе и бразильские футбольные теоретики, писали все эти двенадцать лет, что вашим кредо и кредо вашей команды всегда было нечто прямо противоположное: «Не так уж страшно, если нам забьют гол.

В ответ на это мы должны суметь забить два…» Разве это не так?

– Ни в коей мере! – оживился Феола. – Никогда я так не считал, не говорил и не думал! Всегда моей главной заботой, моей основной задачей было не пропустить мяч. И именно поэтому я так тщательно и так много заботился о защите. Именно поэтому я создал в центральной зоне перед воротами плотное трио: впереди – Диди, а за ним – пара центральных защитников. Да, да, я всегда думал прежде всего об обороне своих ворот. В наше время иначе играть нельзя. Это раньше можно было пропустить мяч, другой, а потом идти в атаку всей командой и выигрывать. Сейчас тактическая вооруженность даже средних команд стала такой разнообразной, что, пропустив мяч даже от заведомо слабого соперника, вы никогда не можете быть уверены, что сумеете взломать его оборону.

Поэтому-то в современном футболе в первую очередь необходимо позаботиться о безопасности собственных ворот, а уже потом планировать голы в ворота противника. Это первый принцип современного футбола. Второй связан со скоростной и физической подготовкой футболистов. Раньше говорили так: по полю должен быстро перемещаться не футболист, а мяч.

Раньше верили, что хорошему игроку, «звезде», «идолу» бегать не надо. Можно простоять весь матч, а потом получить мяч и с блеском показать весь свой класс. Сегодня это уже невозможно. Сегодня отличная физическая подготовка нужна всем футболистам: и рядовым, и «звездам». Ведь если игрок не двигается, не перемещается по полю, то он выключается из игры, он присутствует на поле, а не играет! Поэтому я и утверждаю, что в отличие от прежних требований, когда говорилось, что по полю должен быстро перемещаться не игрок, а мяч, сегодня необходимо добиваться, чтобы быстро перемещались и игроки и мяч!

– Но вы, сеньор Висенте, ушли от моего вопроса о том, какая из двух сборных вам кажется лучшей?

– Честно сказать, я очень не люблю сравнивать игроков. И даже в своей команде стремился не выделять каких-то футболистов. Но раз уж вы настаиваете, то попробую сопоставить наши две команды: мою и Загало.

Пожалуй, та команда, завоевавшая в пятьдесят восьмом году звание чемпиона в Швеции, была более монолитной, более ровной по своему составу. Я, разумеется, ни в коей мере не хочу умалить значение победы, одержанной в семидесятом году в Мексике! Просто я обратил внимание на то, что в команде Загало линия защитников уступала в классе нападающим и полузащитникам. Вообще в Бразилии труднее подобрать защитников, чем игроков остальных линий.

Хороших защитников у нас не так-то уж и много.

И из них многие слишком грешат украшательством, любят демонстрировать свою технику. А защитнику это не может быть позволено ни в коем случае!

Я всегда старался предпочесть более жестких защитников. Именно более жестких, но не грубых, не хулиганов! До сих пор никто не может понять, почему я в первых матчах чемпионата пятьдесят восьмого ставил в основной состав Де Сорди, а Джалму Сантоса держал на скамейке. Да потому, что Де Сорди был более надежен: он никогда не позволял себе злоупотреблять своей техникой, не увлекался обводкой в