партнера, которому можно было бы выкинуть или выбить мяч.

Никто не мешал Валдиру. Ни свои, ни чужие. Он был совсем один у угла вратарской площадки. Кроме него, никого в эту минуту не было в пределах штрафной площади. Прошло несколько секунд, и, увидев слева открывшегося защитника, Валдир собрался выкинуть ему мяч рукой. От откинулся назад, размахнулся, с силой посылая его вперед, но, очевидно, пальцы Валдира разжались раньше времени, или случилось еще что-то (впоследствии Валдир так и не смог никому ничего объяснить), мяч вылетел из его руки… в собственные ворота. Точно в нижний угол. Судья сначала растерялся. Потом показал на центр. Трибуны сначала ничего не поняли, а потом разразились истерическим смехом.

Но довольно говорить об этих «франго»! Будем же справедливы в конце концов к вратарям, к этим беззаветным труженикам футбола, на долю которых приходится так мало оваций и от которых зависит так много в каждом матче! Тем более что «франго» – это ведь не правило, а исключение. Смешная или трагическая, комическая или печальная (в зависимости от того, к какой торсиде вы принадлежите) деталь, украшающая или уродующая один из сотен или тысяч матчей. Как нечаянно раскушенная горошина перца, попавшая на зуб вместе с пряным бульоном солянки. Да, давайте не будем превращать вратарей в мучеников! Ведь мы же признали, что и у них бывают моменты славы, признания, счастья. Вратари не только пропускают мячи, но и берут их. Причем берут гораздо больше, чем пропускают. А иногда случается и так, что биографию вратаря украшает нечто из ряда вон выходящее. Сенсация, о которой болельщики вспоминают с почти таким же восторгом, как о знаменитом голе Жаирзиньо или финтах Гарринчи.

Как, например, два пенальти, взятых Жилмаром на стадионе «Уэмбли» в матче сборных Бразилии и Англии в 1956 году. Или три пенальти из трех, взятых в матче против сборной Киева в 1935 году вратарем сборной Москвы Иваном Рыжовым. Или совсем уж удивительный подвиг, свершенный вратарем «Фламенго» Убиражарой в одном из матчей на первенство Рио.

Дело было на стадионе «Португеза», на острове Говернадор, находящемся посредине громадного залива Гуанабара, в котором находится морской порт Риоде-Жанейро. Столь детальное объяснение географических координат стадиона понадобилось нам для того, чтобы объяснить природу сильных порывистых ветров, господствующих на острове и, следовательно, на стадионе. Где-то в середине второго тайма Убиражара, высокий стройный негр, отличающийся весьма сильным ударом, получил мяч, отыгранный назад своим защитником. Выйдя к линии своей штрафной площадки, вратарь осмотрелся и, увидев, что все его соратники надежно прикрыты игроками «Португезы», обозлился и послал мяч сильным ударом типа «вперед, а там разберемся». Это была та самая «свеча», которая так высоко ценилась любителями футбола в эпоху кабриолетов, матчиша и трудовых подвигов Марии Демченко и Мамлакат Наханговой. И в тот самый момент, когда мяч достигал апогея своей орбиты, с залива рванул очередной порыв штормового ветра, подхвативший этот черно-белый мячик и понесший его к воротам «Португезы», вратарь которой, спокойно подбоченясь, играл мускулатурой на глазах расположившихся за воротами поклонниц. Он спохватился, когда уже было поздно: с силой ударившись о землю метрах в десяти от ворот, мяч перепрыгнул через него и отскочил в сетку. Возможно, это был единственный гол, забитый вратарем с игры. Во всяком случае, мне ничего не известно о другом эпизоде такого рода.

А жаль. Ведь, забив этот гол, Убиражара получил «отпущение грехов» за все свои былые и будущие «франго». А в такой индульгенции никто не нуждается столь сильно, как вратари. Потому что их труд тяжел и неблагодарен. Потому что им всегда или почти всегда достаются одни лишь синяки и шишки. И потому, что далеко не каждый из нас обладает широтой взглядов и объективностью Пеле, который сказал однажды о нелегкой судьбе вратаря: «Я забил тысячу голов. И прославился. Но если бы я бы вратарем, я мог бы сделать тысячи блестящих бросков, предотвращая тысячи голов, но не получить признания у торсиды. Жилмар сделал более тысячи блестящих бросков за мячом. Он спас свои ворота от тысячи или более голов. И все же сумел завоевать признание торсиды. Спасибо ему. И спасибо торсиде».

Пеле знал, о чем говорил. И не только потому, что он больше чем кто бы то ни было из нынешних форвардов заставил вратарей доставать мяч из сетки.

Не только потому, что он был и остается самым грозным и опасным форвардом в истории футбола. Но и потому – и это знают далеко не все из его почитателей, – что Пеле является одним из немногих форвадов, которому нравится… играть вратарем. В те недавние времена, когда правила ФИФА запрещали замену любого игрока – в том числе и вратаря – даже в случае травмы, Пеле и в сборной и в «Сантосе» являлся «заместителем» Жилмара. И однажды в ответственном матче на кубок страны, когда Жилмар крикнул что-то обидное в адрес своих защитников, а судья, отнеся эту реплику на свой счет, выгнал его с поля, Пеле встал в ворота «Сантоса» и отстоял их, уйдя с поля «сухим».

Раз уж Пеле является специалистом и в этой области, почему бы не поинтересоваться его мнением о лучших вратарях, против которых ему довелось выступать? Когда я однажды задал ему этот вопрос, он, не задумываясь, назвал троих: Яшина, Жилмара и Мазуркевича. Это было до чемпионата мира в Мексике, на котором прославился и завоевал симпатии «короля» еще один голкипер: англичанин Бэнкс. Среди этой «большой четверки» лучших вратарей планеты первое место, по мнению Пеле, принадлежит Яшину. Лучшего в мире стража ворот и лучшего в мире форварда связывают узы многолетней дружбы. И глубоко символично, что именно Яшин был первым из зарубежных футболистов, поздравившим Пеле в тот день, когда «король» забил в ворота команды «Васкода-Гама» 19 ноября 1969 года свой тысячный гол. Недоверчивые читатели, возможно, возразят, заметив, что в тот день Яшин находился в Москве. Чтобы рассеять сомнения, поясним, что за несколько недель до этого события Яшин направил через Отдел вещания советского радио на Бразилию автору этих строк для передачи Пеле краткое приветствие, которое и было вручено ему, когда знаменитый форвард, усталый и счастливый, покидал поле на плечах ликующих друзей.