Последовало почти неуловимое движение, и он исчез.
Джосс некоторое время смотрела на то место, где он только что стоял, потом круто повернулась. Натали находилась в нескольких шагах от нее, и они долго смотрели друг на друга.
– Что случилось? – Джосс села на постель. Ее трясло.
Натали пожала плечами.
– Что-то произошло в том мире, где он обитает. Всплеск энергии или что-то еще. – Она села на кровать рядом с Джосс и закрыла лицо руками. – Мы почти сделали это. Мы сумели привлечь его внимание, по крайней мере вы. Он слушал.
– Он пытался нам что-то сказать, – перебила Джосс. Сверху донесся детский смех. – Ох нет, я этого не вынесу.
Натали взяла ее за руку.
– Они-то хоть счастливы, Джосс.
Джосс покачала головой. Соскользнув с постели, она кинулась к двери.
– Джорджи! Сэмми! Где вы? – Собрав последние силы, она поднялась по лестнице и распахнула первую дверь пустого чердака. – Где вы? – По лицу ее текли слезы.
В комнате стоял лютый холод. В тишине четко слышалась дробь дождя по стеклу.
– Джорджи? Сэмми?
Натали тоже поднялась и остановилась на пороге.
Крышу потряс сильный порыв ветра, и они обе вдруг услышали вдалеке детский голос, напевавший:
Джосс вытерла нос рукавом и беспомощно огляделась. Звук доносился издалека, перекрываемый воем ветра.
Сейчас она слышала лучше, казалось, ребенок напевает прямо за дверью. Окоченевшими руками она попыталась открыть дверь. Звуки стали еще громче, еще четче.
Песенка слышалась из следующей чердачной комнаты, даже ветер не мог ее заглушить.
Джосс медленно двигалась в направлении звуков. Теперь они доносились из последней комнаты. Грустный припев эхом отдавался в ее ушах, пока она возилась с ключом и открывала дверь. Стоило двери скрипнуть, как все смолкло.
Она огляделась.
– Где ты? – крикнула она. Слезы мешали ей что-нибудь рассмотреть.
– Джосс, – мягко произнесла Натали. – Пойдемте-ка вниз.
– Нет. – Она решительно тряхнула головой. – Нет, я должна их увидеть. Где они?
– Они не здесь, Джосс…
– Неправда. Они поют песенку о Кэтрин. Разве вы не слышите?
– Да, слышу. – Натали обняла Джосс за плечи. – Пойдемте вниз. Если им захочется нам что-то сказать, они скажут.
Джосс всхлипнула. Она так и не перестала дрожать.
– Мне с этим не справиться.
– Обязательно справитесь. У вас все прекрасно получается. – Пойдемте вниз, в тепло, там и поговорим. – Нэт наконец удалось развернуть Джосс и почти довести ее до двери.
Когда они дошли до лестницы, издалека эхом, под завывания ветра и шум дождя, донеслась эта незатейливая песенка.
Натали сжала руку Джосс.
– Не обращайте внимания. Они придут, если захотят. – Она привела ее в спальню и зажгла настольную лампу. Тогда она и разглядела, каким покрасневшим и распухшим от слез стало лицо Джосс.
Джосс обхватила себя руками.
– Вы сказали, что я беременна, – прошептала она. – Что у меня родится дочь…
– Я говорила образно, Джосс, – с напускным спокойствием сказала Натали.
– Это все Люк. Я вспомнила. Мы занимались любовью в ванной комнате. Вот тогда это, наверное, и случилось…
– Ну, разумеется.
– Это не может быть его ребенок! – Она махнула рукой в сторону пустоты около кровати, где недавно стоял Эдуард. – Это же немыслимо. Не может быть. Даже думать непристойно.
– Джосс, я говорила в переносном смысле…
– Вы хотите сказать, что он занимался со мной любовью в погребе, – перебила Джосс, не обращая внимания на ее слова. – Он меня обнял, поцеловал, прижал к себе. Мне кажется, я потеряла сознание… Не помню, что было дальше.
Его глаза. Она помнила его глаза, совсем близко от своего лица, и любовь и сочувствие в этих глазах, потом черный бархат, касание его рук, теплых, требовательных…
– Он мог сделать все, что угодно…
– Джосс, успокойтесь. Не мог он сделать все, что угодно. У него нет тела, настоящего тела.
– Предположим, он так же поступил с моей мамой. Предположим, что он изнасиловал мою мать! – Она захлебывалась словами, совсем потеряв контроль над собой. – Допустим…
Прости Джоселин, но я больше не могу противиться желаниям твоего отца, у меня не осталось сил. Я покидаю Белхеддон со всеми его благодеяниями и проклятиями, но он позволит мне скрыться, только если я сдамся. Он хочет, чтобы Белхеддон принадлежал тебе, и я не смею ослушаться. Если ты читаешь это письмо, значит, он своего добился.
– Допустим, что он – мой отец! – Она в шоке смотрела на Натали.
– Нет, Джосс. Даже не думайте…
– Женщины этого дома, все они – Лаура, Лидия, Мэри Сара – все они. Он спал с ними со всеми! – Джосс внезапно села, крепко обняв себя руками. – Моя мать знала. Именно поэтому она и отдала меня. Она пыталась разрушить эти чары! Спасти меня! Но не смогла. Он ей не позволил!
– Чары были очень мощными, Джосс. Настоящими. – Натали опустилась перед ней на колени и взяла ее холодные руки в свои. – Но мы их разрушим, – тихо продолжала она. – Половину дела мы уже сделали. И Белхеддон снова станет спокойным и счастливым домом. – Она улыбнулась. – Я обещаю. Мы можем это сделать.
– Другие не смогли, – прошептала Джосс. Ее губы пересохли и потрескались.
– Другие не знали, как это сделать. Мы знаем. Сейчас самое время, и вы не одиноки, как ваша матушка. Вы можете это сделать, Джосс. – Натали, не мигая, смотрела на Джосс большими серыми глазами. – Вы можете.
– Но как?
– Надо снова позвать его. – Натали пыталась передать этой женщине часть своей силы. – Мы должны вызвать его и освободить, причем так, чтобы ему никогда не захотелось вернуться.
Джосс закусила губу.
– Он похоронен в Виндзоре, в часовне Святого Георгия. Я узнавала, – медленно сказала она.
– Его тело, возможно, – решительно возразила Натали. – И когда все кончится, вы, если захотите, можете съездить и навестить его могилу. Но дух его находится в Белхеддоне. – Она встала и отошла к окну. Дождь поливал сад, озеро, траву. Она заметила вспышку на горизонте. – Гроза собирается. – Она повернулась. – Джосс, нам нужно вызвать Кэтрин.
Позовите его! Ради Бога и Святой Богородицы, позовите его! – Во рту у нее пересохло, она кричала, но ее было еле слышно. – Пусть посмотрит, что он со мной сделал!
– Тише, милая, не трать зря силы!
