– А теперь, Том, покажи мне, где он.
Том взял тетю за руку и уверенно повел Лин в спальню родителей, а оттуда на лестничную площадку к лестнице, ведущей на чердак.
– Что вы там делали, Том? – спросила Лин, когда мальчик подвел ее к двери у дальней стены. – Там темно и холодно.
– Луна. – Он жестом показал на окно. – Джорджи хотел, чтобы мы поиграли при луне.
Лин с трудом сглотнула слюну. Открыв дверь, она вгляделась в темноту коридора, а потом на другие приоткрытые двери. Лунный свет падал на пыльные доски пола.
– Где Нэд, дорогой? Быстренько покажи мне его.
Теперь Том выглядел не столь уверенно. Он подался назад.
– Мне не нравится здесь.
– Я знаю. Здесь холодно, но Нэд тоже мерзнет. Давай найдем его, а потом мы все вместе вернемся вниз и ляжем спать. Внизу тепло.
Том, которому страшно не хотелось идти дальше, протянул вперед руку.
– Он там.
– Там, в следующей комнате чердака? – Она подбежала к двери, оставив Тома стоять на месте. Мальчик заплакал.
Дверь оказалась запертой.
– Нет, о Боже, нет, этого просто не может быть. – Она резко обернулась. – Том, где ключ?
Том помотал головой, из глаз его ручьем текли слезы.
– Милый, ну, пожалуйста, вспомни. Нам надо найти ключ. Бедняжка Нэд мерзнет. Мы должны быстро его найти.
– Ключ у Джорджи.
Лин сделала глубокий вдох.
– Джорджи – это воображение, Том. Его на самом деле здесь нет. У него не может быть ключа. Ключ у Тома. Где он? – Голос Лин задрожал.
– Джорджи кладет его на дверь. – Том указал пальцем на дверной косяк.
Лин взглянула на изъеденные червями брусья, которыми были обшиты стены, потом протянула вперед руку и пошарила по шершавой поверхности бруса, шедшего над дверью. Сдвинутый с места ее рукой тяжелый железный ключ упал к ногам Лин. Подняв его, девушка вставила ключ в замочную скважину и с трудом повернула его. В дальнем углу на полу лежал поразительно маленький сверток одеял.
– Нэд? – похолодев от ужаса, она бросилась вперед и упала на колени возле свертка. На какой-то момент ей показалось, что младенец мертв. Он тихо лежал у нее на руках с закрытыми глазами. Она прижала ребенка к себе, и он медленно открыл глаза и уставился на тетю. Сначала он не двигался, потом узнал Лин и широко улыбнулся.
– Слава Богу, слава Богу, слава Богу! – Из глаз Лин потекли слезы. Только теперь ей стало по- настоящему страшно.
Том, крадучись, подошел к ней и встал рядом, вцепившись ручонками в подол ее халата.
– Нэду теперь хорошо?
– Да, мой дорогой, Нэду теперь хорошо. Пошли, спустимся вниз и согреемся.
Она взяла Тома за руку и, неся Нэда, повела Тома на кухню. Разогревая молоко, она крепко задумалась. Конечно, Тому пришлось встать на стул, чтобы положить ключ так высоко; но зачем он это сделал? Зачем нужно маленькому мальчику избавляться от младшего братика? Она взглянула на полусонного Тома, который сидя в кресле-качалке, гладил Кита. Нэд, которого она посадила на высокий стул, напротив, был бодр и с очевидным удовольствием ждал, что его накормят, – его уже несколько недель не кормили по ночам. Конечно, бывает, что в старших детях просыпается враждебность, когда рождается брат или сестра; это случается очень часто: так что здесь нет ничего удивительного. Странно только, что Том раньше не проявлял такой враждебности.
Словно прочитав ее мысли, Том вдруг посмотрел на Лин и сонно улыбнулся.
– Джорджи любит Нэда, – медленно произнес он.
– У вас все хорошо? – На пороге кухни стоял Джимбо и смотрел, как Лин готовит завтрак.
– Конечно, а что? – Странно, но Лин была рада приходу Джимбо. Вынув из тостера два поджаренных ломтика, она положила их на решетку. – Будешь кофе?
Он поколебался, потом кивнул.
– Спасибо.
– Садись. – Лин положила тосты на тарелку и разрезала их на длинные полоски. – Что-то случилось? – спросила она, видя, что Джимбо не двигается с места и все еще стоит на пороге.
– Нет, кажется, все в порядке. Спасибо.
Он неуклюже вошел в кухню, стесняясь и нервничая, и, не отодвинув стул от стола, втиснулся на свое обычное место.
Лин мысленно улыбнулась. Поставив перед Джимбо большую кружку кофе, она снова отвернулась к кухонному столу.
– Хочешь тост?
– Хочу. Спасибо.
– Бери молоко и сахар. – Она помолчала. – Джимбо, в чем дело? Я тебя не укушу.
Он залился краской.
– Я знаю. Просто… просто я не очень люблю этот дом, вот и все. Я здесь неважно себя чувствую. Не понимаю, как вы смогли остаться здесь одна.
– Здесь нечего бояться. – Она поставила на стол свою кружку кофе и села. – Абсолютно нечего. Это очень милый дом.
– Посмотрите, что произошло с преподобным Гоуэром.
– Сердечный приступ может случиться с каждым.
– Это, конечно, так. – Он покачал головой. – А Мэри Саттон?
Он рассказал ей о смерти Мэри, приключившейся позапрошлым вечером, и пожал плечами.
– Думается мне, что с этим домом вообще происходит что-то неладное. Вы не слышали, когда Люк и Джосс возвращаются?
Лин отрицательно покачала головой.
– Они не спешат. Им надо отдохнуть. В мастерской все в порядке?
– Да, все в порядке. Вы останетесь здесь одна до самого их приезда?
Лин кивнула.
– Постарайся относиться к этому с юмором.
Он натянуто и коротко рассмеялся.
– Я и так стараюсь. Но мне не нравится здесь, даже во дворе. Я не люблю быть здесь один. Я часто думаю о детках. – Он движением головы указал на Тома. – Мне не нравится, что они здесь. С мальчиками в этом доме случается всякое.
– Ну опять. Прошу тебя, не заводи эту песню сначала.
Лин замолкла. Прошлой ночью, напоив детей молоком, она уложила их спать. Потом включила электронную няню в комнате Нэда, протянула провод под дверью и поставила динамик к своему уху. Дверь в спальню Нэда не стоило запирать – эта мысль ей не понравилась, но ключ надо взять с собой. Она привязала его на ленту и повесила на шею. Остаток ночи прошел спокойно, но утром – она прикусила губу при воспоминании об этом, – утром, когда она вошла в спальню Нэда, который, предоставленный самому себе, радостно агукал в кроватке, Лин обнаружила что малыш играет маленьким деревянным слоном которого она никогда в жизни не видела.
– Что-то не так? – Джимбо насторожился, встревоженный внезапным молчанием Лин.
В ответ она отрицательно покачала головой.
– Ладно. – Он не хотел на нее давить. Встав, он допил остатки кофе. – Пожалуй, я пойду работать.
– Ты не хочешь тост?
– Я возьму его с собой, если можно. – Он намазал тост медом и направился к двери, потом остановился
