– Спросите вашего мужа. Извините. – Она чуть не подпрыгнула от этих слов. – Вы должны знать ответ на этот вопрос.

– Надеюсь, вы правы, но теперь я смотрю на это иначе. Мне нравится, что я делаю. Разве нельзя иметь и то и другое – нормальную семейную жизнь и успешную карьеру?

– Думаю, можно. – Он помахал бармену, чтобы тот наполнил их стаканы снова, и Кейт не стала возражать. – Но это зависит от того, что называть успешной карьерой. Сфера вашей деятельности при всем при том не так велика, как мне кажется. В каком-то смысле вы знаменитость. Это и есть ваша ловушка.

– А вы? – Ей хотелось побольше о нем узнать. Он ей нравился.

– Я не знаменитость. Обыкновенный архитектор. Но играю в первой лиге.

– Вы счастливы?

– Нет. – Он сказал это очень просто, как что-то, с чем давно смирился. – Мы все, я думаю, чувствуем себя одинокими.

– А ваша жена? – Кейт буравила его глазами.

– Наверное, тоже несчастлива.

– Она не говорит?

– Нет. Она очень выдержанная женщина. И... – он секунду колебался, – я не спрашивал ее. Мы были знакомы еще детьми и поженились молодыми. Оба тогда только окончили колледж. Я собирался стать художником, а она хотела заняться изящными искусствами. Однако мой отец предложил окончить университет в Иеле. Я поехал и стал учиться на архитектора, получил степень, и началось. Мы оба забыли свои мечты. Мелкие, во всяком случае. Большие сбывались легко. Слишком легко. – Он посмотрел на Кейт с улыбкой, противоречащей всему сказанному. – Теперь вы знаете историю моей жизни, миссис Харпер. С самого начала до конца. Неудачный брак, душевные муки, знаете даже мои страхи перед сердечным приступом. Можете все это использовать в вашей следующей книге. – Он допил остаток вина и снова взглянул на нее с иронией в глазах. – Бьюсь об заклад, вы даже не помните моего имени.

У Кейт где-то завалялась его карточка, но она не помнила, куда ее сунула. Она смущенно улыбнулась:

– Мне неприятно признаваться, но вы правы. Кроме того, у меня отвратительная память на имена.

– У меня тоже. Единственное, почему я запомнил ваше, – мне очень понравилась ваша книга. Кейтлин, не так ли?

Ей понравилось, как он это произнес.

– Кейт. Просто Кейт.

– Филипп. Филипп Уэллс. – Он протянул руку, и Кейт с серьезным видом пожала ее.

Неизвестно откуда рядом с ними возник метрдотель и сообщил:

– Синьор, синьора, ваши столики готовы. – Он показал рукой в центр зала, а Филипп посмотрел на Кейт.

– Мы можем объединить их в один? Или я нарушаю ваше одиночество? – Ему даже в голову не пришло, что, может быть, она кого-нибудь ждет, но ей понравилась идея пообедать вместе. Не хотелось есть одной.

– Нет, это будет очень мило.

Метрдотель кивнул в знак согласия с неожиданной переменой, Филипп расплатился с барменом, и они двинулись в центр зала, где стояла основная часть обеденных столов среди летящих по диагонали зебр. Кейт подозрительно посмотрела на них и подмигнула Филиппу, отодвигавшему для нее стул и рассмеявшемуся при виде выражения ее лица.

– Жуткая роспись! Самое удивительное, ее все время обновляют, идут на баснословные расходы, воссоздавая один и тот же декор. То же самое делают с пластиковыми цветами. Возможно, они в чем-то правы.

– Вы так часто здесь бываете?

– Я довольно часто приезжаю в Нью-Йорк и всегда прихожу сюда. Я уже говорил вам, что я приверженец всего итальянского.

Особенно женщин, но это он намеренно опустил. Впрочем, Кейт догадывалась сама. Он не был похож на верного мужа и сказал ей достаточно, чтобы дать понять, как он несчастлив, – обычная прелюдия, но ей было все равно. Он ей нравился, с ним было приятно поговорить. Все лучше, чем смотреть телевизор в гостиничном номере. Гораздо лучше, кроме того, Ника тоже нет дома... Подумав о Нике, она снова почувствовала неприятное волнение.

– Когда вы жили в Риме? – Она заставила себя вернуться от Ника к Филиппу, по крайней мере сейчас, во время еды.

– Мы вернулись десять лет назад, пробыли там, пока дети были маленькие. В Италии родилась моя дочь. Рим чудесный город.

– Вы часто там бываете?

– Раз или два в год. У меня больше дел в Париже и Лондоне, чем в Риме.

Париж, Лондон, Рим, Нью-Йорк. Заманчиво. Интересно, поедет ли она когда-нибудь в Европу в турне со своей книгой? Ник убил бы ее. Если он еще не сбежал от нее.

За обедом шла легкая беседа. Никаких душещипательных секретов. Она рассказывала смешные истории про Сан-Франциско, он делился своими приключениями за границей. Они много шутили и острили. На десерт они заказали забаглионе.

– Вам надо приехать в Сан-Франциско. У нас есть ресторан, где готовят такое забаглионе, что это ему в