Сэм неохотно кивнула:

— Да. Но это будет тянуться целую вечность!

— Что значит «вечность»? Полгода? Год?

— Что‑то вроде этого.

— Разве игра не стоит свеч? Ведь на другой чаше весов — жизнь в Атланте.

— Да. — Сэм утерла глаза рукавом роскошной пижамы. — Ради этого можно потратить и пять лет.

— Тогда не теряй времени даром, обучись всему, чему полагается, а потом возвращайся в мир и живи своей жизнью, Сэм. Ну, а пока что, — Чарли улыбнулся Саманте и взглянул на часы, — сделай мне одолжение — прогляди материалы в этих папках. Ради Харви.

— Нечего пытаться разжалобить меня подобными штучками! «Ради Харви»! Да вы оба изрядные поганцы. Я знаю, зачем ты это все затеял. Ну да ладно, постараюсь. Передавай Харви от меня привет.

— Он тебе тоже передавал привет и сказал, что завтра придет тебя навестить.

— Скажи, чтобы он не забыл принести мне Мики Спиллейна.

Сэм и Харви обожали детективы, и Харви постоянно передавал Саманте все новые и новые книги, чтобы ее развлечь.

— О Г осподи… Как вы мне оба надоели! — Чарли снова надел тяжелое пальто и галоши, поднял воротник и помахал Сэм с порога.

— Пока, Санта — Клаус! Передавай пламенный привет Мелли.

— Слушаюсь, мэм. — Чарли отдал честь и ушел, а Саманта еще долго сидела, уставившись на папки.

Уже близилось Рождество, и она все утро думала о Тейте. Год назад она была в это время на ранчо Кэролайн, и Тейт выступал перед детишками в роли Санта — Клауса. Именно тогда и завязалось их настоящее знакомство, тогда‑то все и началось… А рождественским утром Тейт привез ее к тайному домику влюбленных… Стоило Саманте подумать о Тейте, и прошлое оживало, а у нее снова привычно болело сердце и она принималась гадать, куда же он все‑таки подевался.

Не далее как утром Сэм разговаривала с Кэролайн. После праздника Благодарения с Биллом случился микроинсульт, а ведь в последние месяцы он практически не работал. Саманте было неприятно спрашивать у Кэролайн про Тейта Джордана, у бедняжки и без того мрачное настроение, однако она все равно поинтересовалась, и, как всегда, оказалось, что новостей нет. Кэролайн страшно удручало состояние здоровья Билла, поэтому она недавно наняла нового управляющего, молодого человека, у которого были жена и трое детей. Кэролайн сказала, что он хорошо справляется с работой, и в который раз принялась уговаривать Сэм сделать над собой усилие, не опускать руки. Заниматься оздоровительной гимнастикой было страшно тяжело, и Сэм часто задумывалась: а стоит ли? Она уже так натренировала руки, что могла висеть на них чуть ли не как мартышка, научилась садиться в инвалидное кресло и вставать с него, ложиться в кровать, обходиться без посторонней помощи в туалете. Ее обучали всему, что может понадобиться человеку, который живет один. И если она будет прилежной ученицей, то в конце концов сумеет обходиться вообще без посторонней помощи. Сэм сопротивлялась, отказывалась от предлагаемой ей поддержки, считая в глубине души, что все это на самом деле не важно, но теперь… теперь ей вдруг показалось, что надо сделать над собой усилие. Чарли прав. Она выжила, и это достаточное основание для дальнейшей борьбы!

Рождество было для Саманты большим испытанием. Утром к ней пришли Харви Максвелл, Чарли, Мелли и ребятишки. Медсестра их впустила, и Саманте даже дали подержать малышку, ей было почти пять месяцев, и она еще больше похорошела. Когда же друзья ушли, Сэм почувствовала себя безнадежно одинокой. К вечеру одиночество стало непереносимым, и, не зная куда деваться от отчаяния, Сэм выехала из палаты и медленно покатилась по коридору. И вдруг обнаружила в другом его конце маленького мальчика: он тоже сидел в инвалидном кресле и грустно смотрел в окошко на снег.

— Привет! Меня зовут Сэм. — При виде малыша сердце Сэм болезненно сжалось.

Он повернулся к ней. Ему было лет шесть, не больше. Глаза мальчика были полны слез.

— Я больше не смогу бегать по снегу.

— Я тоже. А как тебя зовут?

— Алекс.

— Что тебе подарили на Рождество?

— Ковбойскую шляпу и кобуру для пистолета. Но ведь я и на лошади кататься не смогу.

Сэм машинально кивнула, но тут же переспросила:

— А почему не сможешь?

Он посмотрел на нее, как на идиотку.

— Потому что я теперь в инвалидном кресле, вот почему. Я катался на велосипеде, и меня сбила машина. Теперь я всегда буду сидеть в этом кресле. — В глазах малыша вспыхнуло любопытство. — Ас тобой что случилось?

— Я упала с лошади в Колорадо.

— Да? — Любопытство переросло в интерес. Саманта усмехнулась.

— Да. Но знаешь что? Я все равно смогу кататься верхом на лошади. И ты сможешь, честное слово! Я видела когда‑то статью в одном журнале, и там говорилось, что такие люди, как мы, могут кататься на лошадях. Наверное, для этого нужно специальное седло. Но во всяком случае, это возможно.

— А лошади тоже специальные? — Мальчика такая идея явно заворожила.

Сэм улыбнулась и покачала головой.

— Нет, не думаю. Просто они должны быть смирные.

— А ты со смирной лошади свалилась? — Он внимательно рассмотрел ее ноги, потом перевел взгляд на лицо.

— Нет. Тот конь был совсем не смирный. Но я вдобавок вела

себя с ним очень глупо. Он был такой норовистый, а я допустила столько дурацких ошибок!

— Каких?

— Ну, например, скакала галопом, рисковала.

Саманта впервые призналась честно, как было дело. Да и о несчастье, которое с ней приключилось, она рассказывала впервые. И была поражена тем, что рассказ почти не причинил ей боли.

— Ты любишь лошадей, Алекс?

— Конечно! Я один раз был на родео.

— Вот как? А я работала на ранчо.

— Неправда. — Он досадливо поморщился. — Девчонки на ранчо не работают.

— Нет, работают. Я же работала.

— И тебе понравилось? — Он все еще сомневался.

— Очень!

— Тогда почему ты уехала?

— Потому что вернулась в Нью — Йорк.

— Зачем?

— Соскучилась по друзьям.

— А — а… У тебя есть дети?

— Нет. — Сэм почувствовала легкий укол в сердце и с тоской подумала о малышке Саманте. — А у тебя, Алекс?

Она расплылась в улыбке, он громко захохотал.

— Конечно, нет. Какая ты глупая! Тебя действительно зовут Сэм?

— Да. Сокращенно от «Саманта». Но друзья называют меня Сэм.

— А мое имя — Александр. Но так меня зовет только мама.

— Хочешь немного прогуляться? — Сэм не хотелось торчать на одном месте, а с мальчиком было веселее — все‑таки компания…

— Прямо сейчас?

— Ага. А почему бы и нет? Ты кого‑то ждешь?

— Нет. — Мальчик тут же погрустнел снова. — Они только что уехали домой. Я видел в окно, как они