В горле у нее пересохло, молочный коктейль, казалось, свернулся в желудке.

— О нет, Ник! В этом нет никакой необходимости… Мы ведь не вступили в войну…

— Вступим, что бы там ни говорили. Держу пари, Уильямс тоже это знает. Может быть, он даже на это рассчитывает.

Ведь тогда он сможет продать кучу своих самолетов. В общем, я не верю всей этой чепухе по поводу того, что Америка будет держаться в стороне. Но даже если и так.., там нужна помощь.

Я еду в Англию. Вступлю в Королевский воздушный флот. Я уже навел справки. Им очень нужны летчики, берут всех желающих. У меня есть все, что им нужно, а здесь вполне смогут обойтись без меня. Чтобы привозить почту в Цинциннати, гении не требуются.

— Но если тебя собьют, им тоже легче не станет. Это ведь даже не твоя война. Ник… — Глаза Кэсси наполнились слезами. — Отец знает?

Он кивнул. Очень тяжело говорить с ней об этом, но он сразу решил, что сам ей расскажет. Он сказал об этом Пэту, как только узнал, что Кэсси дома, и Пэт с ним согласился.

— Я сказал ему вчера. Он ответил, что ждал этого. — Ник взглянул на нее странным взглядом. — Я вернусь, Кэсс.

Впереди у меня еще уйма времени. И кто знает, может быть, на этот раз я повзрослею. Я столько еще не сделал в своей жизни…

— Но разве ты не можешь повзрослеть здесь? Неужели обязательно рисковать жизнью, для того чтобы что-то в ней изменить?

— Мне не нравится, что я стал ленивым, что мне так легко все дается и что я успокоился. Последние двадцать лет я летаю с грузами, потому что это легко. Время промчалось так быстро, что я забыл о том, где я нахожусь и что я такое. Вот я здесь, полжизни прошло.., а сколько времени потеряно… Больше я так не хочу.

Кэсси не совсем понимала, что он хочет сказать.

Чувствовала только, что Ник сожалеет о чем-то, чего не сделал. Ему всегда казалось, что время еще есть. Так и было на самом деле, И однако в чем-то ему не хватало смелости. Он так и не женился во второй раз, он опасался слишком увлечься другим человеком, боялся иметь детей. Он никогда не хотел ничем рисковать на земле. Может быть, оттого, что слишком боялся потерь. Смерти же он никогда не боялся. Такая странная форма трусости, свойственная многим людям этой породы. В небе они проявляют невиданные чудеса храбрости, на земле же ведут себя как жалкие трусы.

— Не надо, Ник.., прошу тебя, не уезжай.

Она не знала, как его остановить. Она не может, не может его потерять!

— Я должен это сделать.

— Ничего ты не должен! Ты никому ничего такого не должен! — Кэсси повысила голос почти до крика, так что за соседними столиками стали оглядываться.

— Так же как и ты, Кэсс. Но ведь ты же сделала свой выбор в жизни. Вот и я хочу сделать свой. Я имею на это право. Не собираюсь здесь сидеть, пока там сражаются без меня.

Они вышли на улицу, продолжая выкрикивать свои возражения в лучах сентябрьского солнца.

— Ты что, считаешь себя таким незаменимым? Может, таких летчиков больше нет? Ник, ради Бога, ну стань же ты наконец взрослым человеком… Останься.., ну пожалуйста Не хочу, чтобы тебя убили на этой чужой войне.., и даже если она не чужая… Пожалуйста… Ник… — Кэсси плакала не скрываясь.

Ник схватил ее в объятия. И прежде чем успел удержать себя, он уже говорил о том, как ее любит. Он столько раз обещал себе, что никогда ей этого не скажет, но теперь не мог остановиться:

— Девочка моя, не надо… Я так тебя люблю… Но я должен… А когда я вернусь, может быть, все изменится. Может быть, ты перестанешь изображать «небесную ласточку» для Десмонда Уильямса, может быть, я научусь чему-то такому, чего никогда не знал. Мне нужно много больше, чем то, что у меня есть сейчас… Кэсси, я никогда Не знал, как этого достичь.

— Тебе стоит только протянуть руку…

Она крепко прижалась к нему. Ей хотелось убежать, скрыться куда-нибудь вместе с ним, забыть о воине. Но бежать было некуда.

— Все это не так просто, — медленно произнес он, глядя на нее сверху вниз.

Ему так много нужно ей сказать… И все же он не мог решиться. Возможно, он никогда не осмелится. У него пока нет ответов на многие вопросы.

Держась за руки, они пошли к грузовику. Приехав в аэропорт, Ник сразу направился к ангару, где стояла «Дженни», на которой он учил ее летать. Кэсси без слов поняла, куда они полетят. Из уважения к нему села на переднее сиденье — инструктор всегда сидит сзади. Через несколько минут они все проверили и вырулили на взлетную полосу. Ее отец видел, как они взлетали, но ни слова не сказал Он понял, что Ник сообщил Кэсси о своем решении.

Они достигли заброшенного аэродрома. Ник предоставил Кэсси самой совершить посадку. Они долго сидели под знакомым деревом на мягкой траве, глядя в небо. Кэсси положила голову ему на грудь. Не верилось, что где-то идет война и что Ник собирается уезжать — Почему? — прошептала она.

По щекам ее катились слезы. Нику показалось, что сердце у него сейчас разорвется. Он коснулся ее щеки, осторожно вытер пальцами слезы.

— Ну почему, почему ты должен ехать туда? — Почему после всех слов о любви он собирается покинуть ее, возможно, навсегда?

— Потому что я верю в то, что делаю. Я верю в такие понятия, как честь, свобода, мирная спокойная жизнь для всех.

И все это я собираюсь защищать в небе над Англией.

— Ты уже однажды это делал. Пусть теперь этим занимаются другие. Ник, это тебя не касается.

— Ошибаешься, касается. А здесь я не очень-то и нужен.

Пусть это и моя собственная вина.

— Значит, ты уезжаешь на войну, потому что тебе здесь наскучило?

Все мужчины таковы. Это у них общее, как инстинкт охотника. Кэсси, конечно, понимала, что Ником движут и благородные мотивы тоже, но она считала это глупостью, потому что очень за него боялась.

— Не волнуйся, я слишком хорошо летаю, чтобы им удалось меня сбить.

— Когда ты усталый, ты летаешь отвратительно.

Он засмеялся:

— Ну, там у меня будет достаточно времени, чтобы отоспаться. — Неожиданно он нахмурился. — А как же ты? Водишь эти проклятущие тяжелые самолеты над пустыней. Не думай, что я не знаю, как ты рискуешь, испытывая их. Столько мужчин на этом погибло, а летали они не хуже тебя.

Кэсси вспомнила о муже Нэнси Фэйрстоун и молча кивнула. Да, конечно, у нее опасная работа, этого она не могла отрицать. Но она мастер своего дела, и потом, над Лас-Вегасом нет немцев, которые бы пытались ее сбить.

— Я очень осторожна.

— Да, как и все мы. Иногда этого недостаточно. Иногда требуется чистое везение.

— Пусть тебе повезет. Ник.., пожалуйста…

Он долго смотрел на нее, не говоря ни слова, и наконец решился. Сделал то, чего ему так давно хотелось, но чего он никогда себе не позволял, и думал, что никогда не позволит.

Однако теперь он почувствовал, что должен это сделать. Он не мог уехать, не дав ей понять, как сильно ее любит. Он медленно наклонился и нежно поцеловал Кэсси в губы. И она ответила на его поцелуй. Она поцеловала его так, как никогда в жизни не целовала ни одного мужчину. Да в ее жизни и не было мужчин.., всего один мальчик, одноклассник… И вот теперь Ник, мужчина, которого она любила с тех пор, как помнила себя.

— Я люблю тебя, — едва слышно прошептал он. — Всегда тебя любил.., и всегда буду любить… Мне так много хотелось бы тебе дать, Кэсс.., но у меня ничего нет…

Ей показалось, что его слова рвут ей сердце.

— Как ты можешь так говорить! Я влюблена в тебя с пяти лет. Я всю жизнь тебя люблю. И больше мне ничего не нужно.

— Нет, ты заслуживаешь гораздо больше. Тебе нужен дом и дети.., и многое другое.., все то, что тебе