— Как думаешь, Питер знает? — Такео задумчиво затянулся сигаретой — это было одно из немногих оставшихся у него удовольствий.

— Понятия не имею, но вряд ли она призналась ему.

Она ни за что не согласилась бы написать об этом, особенно если боится признаться даже нам. — Внезапно ее осенила еще одна мысль. Положение было неловким, но не только для Хироко. — Как думаешь, что сказать детям?

— Мы можем сказать: у Хироко будет ребенок, мы любим ее и будем любить ее ребенка — вот и все, — деловито отозвался Так.

Рэйко улыбнулась ему, забавляясь простоте рассуждений мужа.

— Я припомню тебе, если такое же случится с Салли.

— Это совсем другое дело. — Так рассмеялся и покачал головой, влюбленно глядя на жену. Она во всем умела находить забавное, и этим часто помогала ему перенести беду. Но Так любил жену не только за добродушие. — Будь на месте Хироко Салли, я бы убил ее. А Хироко мне не дочь. — Но тут же он задумался. — Бедная девочка, сколько она пережила, а теперь еще это… Вот почему ее так часто тошнило в Танфоране! Но я даже не мог заподозрить, что она беременна.

— И я тоже, — призналась Рэйко, а затем пристально взглянула на мужа. — Как думаешь, он женится на ней, если это его ребенок?

Такео ответил не задумываясь.

— Он женился бы на ней в любом случае, Рэй. Он без ума от Хироко. Вероятно, это его ребенок. Забавно, я несколько раз замечал в их поведении нечто странное. Да, они так часто и подолгу гуляли, но я и представить себе не мог, что они решатся на большее. Между ними всегда существовала странная близость, тесная связь, словно они женаты. Странно, что Питер не женился на ней перед отъездом.

— Вряд ли она согласилась бы выйти за него без разрешения отца, — высказала верную догадку Рэйко. В это время Хироко осторожно вышла из дома и остановилась перед ними:

— Мне очень жаль, — пробормотала она, склонив голову и сгорая от стыда. Почему-то ей казалось, что она сумеет до конца сохранить тайну — какая нелепая, детская уверенность!

— Мы любим тебя, — отозвалась Рэйко, обняла ее и с улыбкой взглянула на ее живот, вспоминая о том, как ждала своих детей. Это были чудесные времена и для нее, и для Така. Жаль только, что Хироко пришлось гораздо труднее — рядом с ней родственники, а не муж.

— Когда он родится? — спросил Такео, и Хироко вновь залилась румянцем. Она боролась со смущением и в то же время была горда и счастлива, ожидая появления на свет ребенка Питера.

— В феврале, — тихо ответила она, — а может, в марте.

Такео кивнул и, запрокинув голову, уставился в небо, вспоминая о собственной жизни, женитьбе, рождении детей… и о Питере. Снова посмотрев на Хироко, он обнял ее.

— Самое подходящее время — весна, начало новой жизни… Может, к тому времени для нас все изменится.

— Спасибо, дядя Так, — ответила Хироко, поцеловала его в щеку и задумалась о Питере, молясь, чтобы ему удалось выжить.

Дети отреагировали на известие о беременности Хироко совершенно по-разному. Тами была в восторге, Кен удивился и встревожился за Хироко, а Салли не испытывала ни малейшего сочувствия. Ее раздражала забота, с которой вдруг все стали относиться к Хироко, несмотря на ее проступок.

По этому поводу Салли не раз спорила с матерью.

— Если бы такое случилось со мной, вы с папой убили бы меня.

Рэйко улыбалась, вспоминая, что Такео говорил то же самое, и соглашалась с дочерью:

— Вполне возможно, но это разные вещи. Хироко уже девятнадцать лет, почти двадцать, она находится в ином положении, и потом, она не наша дочь.

— И все равно это омерзительно — она ведет себя как Дева Мария, ждущая младенца Иисуса.

— Ради Бога, Салли, будь к ней подобрее. Бедняжка совсем одинока; оказаться в таком положении, в каком она сейчас, тяжело для любой девушки.

— Она хоть знает, кто отец ребенка? ч грубо спросила Салли, и мать нахмурилась.

— Такие вопросы мы не вправе обсуждать. Я хочу сказать только, что мы должны быть внимательны к ней и помогать ей вырастить ребенка.

— Ну, если вам нужна нянька, на меня не рассчитывайте. Подумать только, что скажу! мои подруги! — Салли пришла в ужас, но Рэйко не посочувствовала ей. Такое случалось со множеством девушек во все времена, и Салли была не вправе бросать камни в родственницу.

— Многое будет зависеть от того, что ты объяснишь им, — твердо заявила Рэйко.

— Это ни к чему, мама, все и так ясно.

Так оно и было, но мало кто из людей решался высказаться. В их трудной жизни такое ничтожное событие прошло почти незамеченным. Некоторые, наоборот, сочли случившееся признаком надежды и новой жизни и думали, что Хироко повезло Никто не собирался подвергнуть ее остракизму. Кое-кто спрашивал, когда родится ребенок, большинство отмалчивались, но ни одному человеку не пришло в голову спросить, кто отец будущего ребенка.

Рэйко и Так попытались расспросить Хироко, Но она Отказывалась подтвердить их подозрения или опровергнуть их.

В декабре она получила еще несколько писем от Питера. Он по-прежнему находился в Северной Африке и сообщал, что с ним все в порядке. Он совершенно не представлял, что стало с Хироко, его письма переполняли изъявления любви, как и письма Хироко. Она сообщала новости о Рэйко, Таке и детях, но почти не упоминала о лагере и ни словом не обмолвилась о том, что ждет ребенка. Питер просил Хироко прислать фотографию, но у нее не оказалось ни одного снимка, кроме того, на котором они были сняты вместе. Обитателям лагеря не позволялось иметь фотоаппараты, и потому Хироко не выполнила просьбу Питера.

Годовщина трагедии в Перл-Харборе прошла тихо — везде, кроме Манзанара, где, как позднее стало известно, пленники устроили бунт. Двоих из них убили, десятерых ранили. и обитатели лагеря на озере Тьюл притихли, отрезвленные случившимся. После этого охрана лагеря была усилена.

Все с нетерпением ждали Рождества. Такео преподавал в старших классах школы, Рэйко целыми днями пропадала в лазарете, помогая нескольким врачам выхаживать больных гриппом, вырезать аппендициты, лечить кашель. После двухдневного отдыха Хироко вернулась к работе — теперь она чувствовала себя совсем здоровой Каждый вечер они с 'Таком осуществляли давнюю задумку: строили кукольный домик для Тами. Так сделал каркас здания и мебель, а Хироко — украшения, ковры, шторы Несмотря на трудности с материалами, домик выглядел даже лучше, чем прежний. Такео и Хироко проявили настоящий талант, находя замену недостающим предметам и материалам.

Кроме того, Так изготовил новые принадлежности для игры в «монополию» — с помощью Рэйко, потратившей на это немало времени. Для Кена отец вырезал шахматы. А Рэйко связала прелестный розовый свитер из ангоры для Салли — шерсть она заказала в Монтгомери, потратив на нее почти всю зарплату.

Рэйко связала свитер и для мужа, а на оставшиеся деньги заказала ему теплый жакет. Вместе с целым вязальным кружком она готовила крошечные вещицы, чтобы преподнести их Хироко. Так тайком мастерил колыбель для ребенка.

На Рождество все были удивлены обилием подарков. Так заказал для Рэйко по каталогу красивое платье, а Хироко подарила родственникам собственноручно написанное стихотворение, названное «Зимние бури, летние радуги». Подарки вызвали бурный восторг у всей семьи.

Но подарком, о котором они мечтали сильнее всего, была свобода. Несмотря ни на что, Рождество прошло чудесно.

Большинство обитателей лагеря старались не вспоминать, где и с кем встретили праздник в прошлом году. Старики играли в го, женщины беседовали и шили, все мечтали и строили планы, навещали крошечные жилища друзей, украшенные самодельными игрушками и гирляндами. Этих людей держали взаперти, за изгородью из колючей проволоки, у них отняли почти все, но не сломили дух. Все пленники были полны решимости не сдаваться — ради себя и друг друга. Хироко думала об этом, участвуя в