- Это талисман, не потеряй! - прокричал мне Салливан, и я понял, что он имеет в виду сучки. - Догоняй!

Я несся по нестриженой траве. Где-то рядом закричало нечто, и я увидел, как передо мной поднимаются огромные бархатно-черные глаза. Я взмахнул талисманом; оно закричало вновь, почему-то похожим на Нуалу голосом, и отползло в темноту.

У самого здания прямо передо мной возникла человекообразная фигура - маленькая, легкая, голодная.

Линнет.

- О боже, - выдохнул я, отшатнувшись, - вы умерли…

Взглянув на нее еще раз, когда прошло первое потрясение, я даже не понял, как я ее узнал. Она была совсем на себя не похожа. Ко мне скорее тянулось облачко бледного ядовитого газа.

- Не лезь, куда не надо, - прошипела Линнет. - Возвращайся к кострам.

И эта мегера хотела провалить меня по английскому!…

- Не злите меня, - сказал я, протягивая в ее сторону талисман.

У Линнет больше не было лица, но я все равно услышал нечто напоминающее презрительный смех.

- Самозванец!…

Салливан схватил меня за плечо и подтянул под полу своего плаща.

- Зато я - нет. Искренне надеюсь, что ты будешь вечно гореть в аду. - Он подтолкнул меня к двери и указал на свой плащ: - Надо быть в черном, Джеймс.

В по- прежнему тихое здание вела красная дверь -единственная дверь красного цвета во всей школе. И почему-то я вспомнил, как мы сидели с Нуалой в кинотеатре и она рассказывала мне, что каждый красный предмет в «Шестом чувстве» предупреждает зрителя о сверхъестественном присутствии в предстоящей сцене.

Я стряхнул плащ Салливана и взялся за дверную ручку. По коже пошли мурашки.

Я толкнул дверь и вошел.

- Джеймс, - пропела Элеонор, - ты меня очень разочаровал. Я надеялась, что истинная любовь победит.

Я не сразу нашел ее среди множества фей, заполнявших комнату. Повсюду валялись складные стулья, а вдоль одной из стен лежали горы цветов. Перед нами растянулись два тела с зеленоватыми руками и лицами. Элеонор, мило улыбаясь, стояла у сцены в платье из павлиньих перьев. Рукава платья были закатаны, и по одной ее руке, пачкая манжету, стекали густые ручейки крови.

В руке она держала бьющееся сердце.

Я забыл, что за моей спиной стоит Салливан. Я забыл все, кроме того, как кричала Ди.

- Если это - сердце Ди, - сказал я, переступая через зеленое тело, - я очень расстроюсь.

Феи расступались, глядя на меня с любопытством. У некоторых на поясах висели костяные кинжалы.

- Не глупи, - сказала Элеонор, - это его сердце.

Она небрежно махнула рукой в сторону сцены, где в центре темного пыльного круга, выгибаясь и постанывая, лежал мертвый консорт. Из дыры на его груди сочилась темная кровь.

Я не собирался тешить Элеонор, показывая отвращение.

- Он, похоже, отлично проводит время. Где Ди?

Элеонор просияла такой прекрасной улыбкой, что у меня даже чуть поплыло в глазах. Она отбросила с лица светлые волосы, оставив на щеке красный след, и указала себе под ноги. Я узнал линию плеч Ди и ее тяжелые ботинки.

Элеонор пожала плечами:

- Мы делаем ей одолжение. Она не очень хорошо переносит стрессы, правда? Когда Шивон зарезала Люка Диллона, Дейдре стошнило прямо на мои туфли… - Элеонор указала рукой, в которой было сердце, на пару зеленых туфелек под стулом, - и, боюсь, мне пришлось попросить Пэйдрик ударить ее по голове, чтобы слегка успокоить.

Фея с белыми кудрями посмотрела на меня и сказала:

- Моя королева, можно я его убью?

- Шивон, ты слишком кровожадная. Мы - кроткая раса. - Из сердца в руке Элеонор вытекла капля крови. - Мой дорогой волынщик, почему бы тебе не вернуться к костру, где горит твоя любовь? Мне очень интересно, как у вас с ней все получится.

- Мне тоже, - ответил я. - Заберу Ди и займусь именно этим.

Консорт на сцене закричал, как будто от невыносимой боли, и закрыл лицо окровавленными пальцами.

- Милый, потерпи немного. Скоро придет Кернуннос, - сказала ему Элеонор и вновь обратилась ко мне: - Сейчас, с ней я почти закончила. Шивон, мне опять понадобится твой нож.

Ди застонала и перекатилась на спину у ног королевы. Элеонор с кинжалом в одной руке и сердцем - в другой кивнула Шивон, и беловолосая фея наступила Ди на плечо.

Я выхватил кинжал из ножен у ближайшего ко мне придворного и, прежде чем Шивон успела отреагировать, подскочил к Элеонор, прижав клинок к ее горлу. Мурашки на моей коже были почти болезненными.

- Глупо, - пожала плечами Элеонор. - И что ты будешь делать?

Феи зашептались тихими, мелодичными голосами.

- У меня есть вопрос получше. - Меня начала бить дрожь, но я старался держать кинжал ровно. - Что собираешься делать ты?

- Я пытаюсь решить, убить ли тебя быстро или медленно, - прошипела Элеонор. - Я бы предпочла второе, но у меня осталось не так много времени до прихода Кернунноса, чтобы вырезать сердце у нашей милой Дейдре. Поэтому придется осуществлять первое.

Я почувствовал в горле что-то странное, сосущее… Похоже, она не блефует.

- А если я попрошу тебя пощадить его?

Феи замолчали. В дверь вошел Салливан. Долго же он собирался.

Узнав, что Салливан был консортом Элеонор, я предположил, что он сбежал. Мне не приходило в голову, что она могла его отпустить.

- Патрик, - изменившимся голосом сказала Элеонор, - пожалуйста, уходи.

- Боюсь, не могу. Джеймс, конечно, не подарок, но я не хочу смотреть, как он умирает.

- Не подарок, - согласилась Элеонор, как будто я не держал у ее горла нож, как будто ее текущий консорт - он может считаться текущим, если у него в груди дырка? - не извивался в мучениях на сцене. - И очень самонадеянный.

Салливан согласно склонил голову:

- Я хочу забрать и вторую свою ученицу.

Элеонор мило нахмурилась - никто в мире так прекрасно не хмурился. Я даже вздохнул от боли.

- Не проси. Этого идиота я тебе отдам. И позволю вам уйти. Но не проси меня о том, чего я дать не могу.

- Не хочешь, - поправил Салливан, и его голос тоже изменился. - У тебя всегда дело в «не хочу», а не в «не могу». Вопрос приоритетов.

Как будто они говорили наедине.

- Важнее всего - мои подданные. Не делай вид, будто не понимаешь, Патрик Салливан. Ты вот тоже ворвался сюда не ради себя, а ради своих учеников. Я добьюсь свободы для своих подданных.

- И жизнь двух людей - невысокая цена, - мягко произнес Салливан.

Голос Элеонор обдавал морозом:

- Не тебе меня укорять. Ты, не задумываясь, переступил через два тела. Не задумываясь - потому что они феи.

Ди лежала на спине у моих ног, на ее правой щеке наливался синяк. Я не мог прочитать выражение ее глаз. Я знал, на что она способна. При желании она могла бы вырвать нас отсюда.

- Если я и не задумался, Элеонор, так только потому, что у меня были хорошие учителя, - ответил Салливан. - Для исчезающего вида вы очень уж легко убиваете своих.